– Стой… Ты ответишь… Ты будешь моим последним приветом Ларсу…  – в руках Эдлунда что то блеснуло, и Мара устало прикрыла глаза.

Режь… Давай… Хуже ты уже не сделаешь… Плевать, что будет со мной… Все равно без Нанду будет уже не жизнь.

Но боли больше не было. Нет, ныло вывихнутое плечо, саднили колени и расшибленное лицо, но удара ножом или чего то такого резкого и смертельного она не почувствовала. Услышала громкий рев, рычание… И истошный крик старика.

Распахнула глаза, подняла голову: в ногу Альберта Эдлунда яростно вгрызался белый медведь. Хотя нет… Даже не медведь. Медвежонок.

– Роб, назад! – крикнул с веревочной лестницы Имагми. – Отпусти его!

Но тот упорно терзал зубами плоть старика, словно не слыша воплей.

– Роб, неужели ты? – ахнула Мара, не веря своим глазам.

Разве можно было узнать в этом диком звере с окровавленной мордой робкого маменькиного сынка?

Услышав ее голос, медвежонок отпустил жертву и замер.

– Отойди, Роб! – Имагми спрыгнул на палубу и коснулся его загривка. – С ней все в порядке… Вот уж не ожидал от тебя…

– Мара, девочка моя! – Сэм бросился к ней и упал рядом на колени, пока Имагми связывал Альберта, который от болевого шока потерял сознание. – Цела?

– Ты в порядке? – подскочил к ней Роб уже в человеческом облике, завернутый в куртку шамана. – Когда я увидел, как он…

Все лицо мальчика было в крови, но он, кажется, не пострадал… В отличие от Нанду. Глаза Мары снова заволокло соленой пеленой, в носу защипало.

– Мой друг… – она судорожно втянула воздух. – Он…

– Унук прыгнул за ним… – Сэм положил руку ей на плечо. – Но я не знаю…

– Развяжи меня.

Никто не решался говорить, пока дед торопливо распутывал веревки. Мара вскочила и в два шага оказалась у перил.

– НАНДУ! – истошно кричала она.

Звала и звала, ничего не видя от слез. Не слышала ни своего голоса, ни шума вертолета, не окликов деда.

Изумрудная морская пустошь, населенная лишь мертвыми глыбами льда, молчала. Мара закинула ногу, рванула туда, за борт, но чьи то сильные руки втянули ее обратно. Тогда она плашмя рухнула на палубу, впилась ногтями в мерзкую «Большую Ингрид» и зарыдала. Зарыдала так, будто каждый вздох разрывал ее изнутри.

Нет у нее больше никакого рыцаря.

Глава 20. Со щитом или на щите 

– Я поплыву с ней, – услышала Мара голос Сэма над головой.

Она не желала вставать. Говорить. Ей стало плевать на все, что будет дальше.

Все кончено. Она сдалась.

– И я, – встрял Роб.

– Хватит того, что ты пролез в вертолет! И умудрился первым…

–  Я отсюда не уйду.

– Вот погоди, я скажу твоей матери…

– Ладно, я полечу, – сдался Имагми. – Буду держаться следом…

Но его слова утонули в громком звуке. Что то среднее между сиреной и криком гигантского осла.

– Унук! – воскликнул Сэм. – Старый нарвал что то нашел! Мара, иди сюда! Там твой друг!

Сердце пропустило удар. Не может быть! Подскочила, кинулась, спотыкаясь, к борту. Огромная серая туша морского единорога показалась над водой.