|
Осмотрите задний двор и приделы. Оставайтесь под моим покровительством здесь, пока Церковь не рассмотрит дело и не утвердит ваш Орден. До Собора в Труа, который официально утвердит Орден Тамплиеров, была еще целая вечность. А на плечи Гуго де Пейена навалилась такая суета по обустройству будущей обители, какой он не мог представить в миру. Лишения Крестового Похода и светлые минуты, когда, уходя в пустыню, он молился и плакал перед воткнутым в землю мечом, казались ему умилительным далеким сном. Закупка лошадей, фуража, соломы, строительство денников. Упряжь и щиты, доспехи, кровати и матрасы, горшки... Бобы и мука для кухни, рубашки, башмаки... Было решено — по монастырским уставам у каждого члена братства не будет личных вещей. Лошадей — по четыре на человека. Нет, слишком дорого — только три. Разрешается иметь сквайра. Трапеза — только в столовой. Столовая... Надо ли говорить, что выбор места для будущей обители пал на южную часть дворца — как раз над входом в подземелья. Вместе с южным крылом Балдуин пожаловал и часть находящихся под ним конюшен. Более того, король выделил зарождающемуся Ордену несколько мануариев земли с крепостными крестьянами, дабы рыцари могли существовать не только на пожертвования пилигримов. Гуго вместе с Годфруа де Сент-Омером ходили по пустым залам. — Здесь удобно разместить братскую спальню. Годфруа, я волнуюсь за целомудрие вверенных мне людей. Думаю, нужно обязать спать только в одежде: штаны и рубахи... — Что с женщинами? Будем ли принимать сестер из числа девиц или вдов? — Полностью запретить. Ни сестер, ни служанок. Компания женщин — опасная вещь. С их помощью дьявол свел многих с прямого пути к Раю. Не разглядывай женских лиц и сохранишь цветок целомудрия в сердце. Весть о зарождающемся Ордене рыцарей, желающих принять монашество и с мечом в руках охранять пилигримов и рубежи королевства, быстро облетела Иерусалим. Кроме Гуго и Годфруа де Сент-Омера отказаться от мирских хлопот и полностью посвятить себя служению Богу согласились рыцари: Ролан, Гундомар, Андре де Монбар, Жоффруа Бизо, Пэйн де Мондидье, Аршамбо де Сент-Аман и еще один Годфруа. Единогласно они избрали Гуго де Пейена своим предводителем и... Великим Магистром. Нетрудно понять почему. Прохладный металл Орла привычно покалывал кожу. Всегда скептически настроенный ко всякого рода заговорам и талисманам, шевалье пошел на компромисс — в честных руках артефакт должен был нести добро людям. К слову, из-за бытовых хлопот исследования подземелий отошли на задний план. Но к следующей зиме, когда урожай в феоде был собран, вино разлито по бочкам, масло отжато, продана пшеница и молодые быки, обитель обустроена, а из-за начавшейся зимы поток паломников к Гробу Господню ослаб, Гуго де Пейен решил вновь спуститься под землю. Глава двадцать вторая. Хашишин Денник в южном крыле конюшни, где когда-то стоял Мистраль, перестроили и укрепили. Теперь это был хорошо загороженный отсек, комната, из которой можно было спокойно, без посторонних глаз, спускаться в недра Соломонова Храма. Правда, ключ от двери в подземелья должен был храниться у Великого Магистра. Как и ключ от двери, ведущей в зиккурат из красного гранита. Следующее посещение древнего святилища прошло спокойно. Ни в этот, ни в другие разы сарацины не появлялись. Сердце Храмовой Горы вместе с сокрытыми в нем тайнами полностью принадлежало девяти рыцарям, прозвавшими себя тамплиерами — рыцарями Храма. Гуго де Пейен наклонился над ларцом. Было заметно, что после нападения ассасина никто не притрагивался к артефактам. Несколько фигурок так и остались лежать на камне-монолите, как их рассыпал Паскаль. К слову, Паскаль остался жив, но много дней пролежал в беспамятстве. Про случившееся он ничего не говорил — может, не хотел, а может, ничего не помнил. Великий Магистр поднял одну из фигур. |
