– О, я вспоминаю… – начала было Стиви, и сразу остановилась. Она попыталась сделать вид, будто вспомнила что-то относительно Тилли, сидевшей на ручке ее кресла. – Тилли, Тилли, мы ведь будем писать Нелл?

– Что вы вспомнили? – спросила Нелл.

В ожидании ответа она даже наклонилась вперед, и Стиви поняла, что ей хочется услышать.

– Я вспомнила, как мы с твоими мамой и тетей расставались в конце лета, – сказала Стиви. – Мы никак не могли оторваться друг от друга. Наши прощания были бесконечными. Мы прощались, потом вспоминали о чем-то, что забывали сказать, и потом нашим родителям приходилось увозить нас из домов друг друга по пути из Хаббард-Пойнта, после того как мы всласть наговоримся.

– О чем же вы забывали?

– Ну, о всяком. Например, «Помнишь, как мы ездили на пикник на горный перешеек», или «Не забудь, как мы внушили всем детям на пляже, что мороженщик меняет мороженое на крабиков для наживки, и как все лето к нему стояла очередь из детей, пытавшихся обменять своих крабиков на порцию мороженого, и он злился, с чего они это взяли!»

– Мы тоже могли бы так подшутить! – сказала Пегги, улыбаясь и хлюпая носом.

– Мама и тетя такое делали? – удивилась Нелл.

Стиви кивнула.

– Наша троица именно так и сделала – это было в то первое лето, когда мы все повстречались, и мы были еще достаточно глупыми и устраивали подобные проказы. Позже, в другие сезоны, нас больше волновали мальчики.

– О, вроде поцелуев в кино, да? – спросила Пегги.

– Да, вроде этого.

– Это тоже глупо, – сказала Пегги.

Стиви улыбнулась чуть печально, как будто она понимала то, чего не могла понять. Нелл вздрогнула, слово почувствовала порыв ветра, хотя никакого ветра не было. Она выглянула в окно и увидела воронов на сумаховом дереве, росшем на холме Стиви.

– Это…

– Семья Эбби, – сказала Стиви. – Полагаю, он имеет право думать, что я его тетя или какая-то другая родственница. Видишь? Вот и он…

Нелл вгляделась. Без сомнения, это был их молодой ворон – меньше, чем остальные, но такой же блестящий и самодовольный. Она подумала о том, как важно иметь семью, так важно, что вороненок остался верным своей названной тете.

– Я хочу тебе сказать еще одну важную вещь, – сказала Стиви.

Нелл повернулась к ней.

– И ты, Пегги, послушай, – продолжала Стиви, – я очень хотела всегда находиться близко… от своих самых любимых подруг.

– Моих мамы и тети?

Стиви кивнула.

– Мы постоянно помнили друг о друге. И мы поклялись, что никогда не окажемся в отдалении друг от друга. Но жизнь такая суетная, и, прежде чем это поймешь, забывается, как проходили эти счастливые летние дни рядом со своими лучшими, самыми любимыми подругами… и тогда перестаешь писать им.

– Совсем нет, – возразила Пегги возбужденно. – Моя мама и Тэра никогда не переставали…

– Что ж! Они более умны и удачливы, – сказала Стиви.

Нелл притихла, сжав кулаки. Она знала, что такое перестать любить и помнить. Любить кого-то – это значит встречать вместе все праздники Благодарения и Рождества, звонить друг другу каждое воскресенье, помнить дни рождения и годовщины – и тогда перестать нельзя.

– Если я чувствую такое к моим друзьям, к вам, – говорила Нелл, обращаясь к Стиви и Пегги, – я не могу себе представить, что я чувствовала бы к своей сестре.