— Разумеется. У всех есть, я не исключение.

— Просто не поддавайся на провокации. А что касается крайней необходимости, я в любом случае дам заключение, что сканирование тебе категорически противопоказано. Пока еще мое заключение хоть чего-то стоит…

…Никогда и ничего его заключение не стоило. На самом деле. Наплевали один раз, наплюют и во второй, — стукнуло в виске. — В прошлом году он то же самое говорил…

— Повернись-ка ко мне… За… Филейную часть подставляй. Витамины, общеукрепляющее…

Ага. То на задницу приключения, то вот — витамины. Поморщился, припоминая — теперь уже было, что припоминать. Славно мозги прочистили.

… - Я не думаю, что это разумно, Рафал. Он может умереть. Оклемается, попробуете гипноз…

— Вы идиот, Кшиштоф! Никакого гипноза! Он опративник. вы в курсе?

— А, ну да… Они невосприимчивы… Что, настолько невосприимчивы, что хороший специалист не пробьётся? Они вообще не поддаются гипнозу?

— Поддаются. В транс входят, как и все прочие люди. Но они тренированные — погружаются в строго разрешенные воспоминания. Что-то из детства чаще всего. Их два года тренируют. В конце концов вырабатывается рефлекс. А вообще, до гипноза парень еще дожить должен. Сам говоришь, шансы невелики. И ещё меньше шансов, что он будет в своем уме. А сведения нужны срочно.

— Сканирование его убьёт. Я подписаться готов.

— Крайняя необходимость, Кшиштоф. Я, как председатель Круга, снимаю с вас ответственность.

— Очаровательно. Перед кем снимаете, перед Светом? Заставите мою совесть заткнуться? Рафал, не вздумайте его трогать! Я подам протест!

— Возвращайтесь к нему. Ему нужна ваша помощь…

Внезапно, пока потирал обиженную "филейную часть", пришло в голову:

— А ведь я ослеп во время сканирования, и вы это знали. Почему мне не сказали?

Вопрос повис в воздухе, пока Кшиштоф звякал стеклом. Неторопливо, размеренно шуршал целлофаном. Стучал и журчал. Потом стихло. Сунули в руки стакан:

— На, пей. Полезно.

Подумал, что ответа не дождётся. В стакане плескалась горечь, пахло остро и пряно — имбирем, корицей, перцем и гвоздикой. Что бы там ни было, а все же со специями перебор. Обманулся в предположениях. Сокрушенно вздохнули:

— Ну и знал бы ты, и кому от этого легче бы стало? Зрение твое, сам понимаешь, не возвратилось бы. Ещё бы нервничал попусту. — Хорошо, когда все умные-разумные вокруг, один только Йоська-дурак. Растолкуют же всё, объяснят. Почему некрасиво в носу ковыряться и как сильно Верхнее заботиться о душевном покое своих подчиненных. — Да и подписку с меня взяли о неразглашении, когда дело засекретили. Можно было компенсацию выбить, конечно, но ты сам отказался.

Смутно-смутно помнилось — да, приставал с какой-то защитой прав, требовал чего-то. Было дело. В голове опять глухо стукнуло и поплыло. Крутнулось, как если бы юлу запустили в мозгах. Коротко мелькнуло и пропало. Аромат от стаканчика поднимался просто удушающий. И еще не совсем здоров.

— Что я пью?

— Полезная штука. Восстанавливает силы. Мой собственный рецепт. Допивай, да запущу к тебе твою подругу. Она к тебе уже полчаса пробивается.

Подруга… Да. Разом потеплело в груди. Мэва не бросит, теперь точно. Только как бы ей боком не вышло…

Запах от варева по "собственному рецепту" Иерарха Кшиштофа определенно раздражал, и едва ли не он был причиной налившихся болью висков.