И убежала, гремя посудой.

— Да, я тоже немного соскучился, Марица… — про себя, в полголоса…

Мигом — так мигом, только бы 'песик' не разнервничался в непривычном месте, полном дразнящих запахов и посторонних людей. Но нет. Что бы там Кшиштоф не говорил насчет избалованности Цезаря, вышколен пес был безукоризненно. И очень понравился Марице, Гнежке, Клариссе… На нового 'клиента' поглазеть сбежался весь наличествующий персонал женского пола.

— Так что будете брать? Как обычно?

— Да, эспрессо и тосты. И еще — чего-нибудь посолидней на ваш вкус…

— Наконец-то пан Джош за ум взялся! Мужчина должен много кушать! — Гнежка в своем репертуаре — провозгласила на все кафе. А потом непривычно склонилась к самому уху посетителя и прошептала таинственно. — Да, кстати. Пан, а вас на днях какой-то человек спрашивал. Хотел вроде поговорить с вами. И про вас вызнавал.

— Что за человек? — кого еще нелегкая принесла? Кого вдруг заинтересовала скромная персона пана Рагеньского?

— Да не знаю. Обычный. Высокий. Блондин. Ну, глаза такие светлые… Ну, обычный.

— А что говорил? — никаких блондинов среди знакомых Джош точно не имел. Разве что с кем познакомился после…

— Да про то, куда вы пропали, и часто ли здесь бываете. Говорит, ваш старый друг. Но я ему ваш адрес давать не стала, мало ли чего…

— Да, спасибо. Вы правильно поступили. Если еще будет спрашивать, снова скажете мне, хорошо?

Действительно, странно. Старый друг? Нет, не может быть. Ладно, завтра теперь уже разбираться будем.

Джош расплатился, перецепил сытому Цезарю шлейку и двинул опять — в морось и приглушенные шорохи позднего вечера. А на улице на удивление потеплело и посвежело. Наконец-то схлынул поток спешащих людей, почти прекратился дождь, только кое-где капало с крыш и деревьев. В воздухе сквозь бензиновые пары и табачный дым проступил прелый запах осени. И, кажется, темно уже, наверняка зажглись тусклые уличные фонарики. И усталость во всем теле — сильная, но приятная, даже мышцы после двух изматывающих тренировок 'гудят' довольно, радостно… Из дел осталось только выгулять Цезаря.

— Молодой человек, извините…

Задумавшись, Джош не сразу понял, что обращаются к нему.

— Молодой человек с собакой, простите… — настойчиво повторили, приближаясь.

— Да… что? — Джош чуть замедлил шаг, сообразив, что идет уже не один. Рядом мягко шлепали по лужам. Дышали несколько тяжеловато, как после бега.

— Еще раз прошу прощения, я тут вас с собакой несколько раз видел, все хотел насчет нее спросить. Можно? — невидимый собеседник говорил приятным баритоном и уже проявил отменную вежливость, извинившись за минуту разговора аж трижды. Поэтому смысла отказывать человеку Джош не видел.

— Да, конечно.

— У меня тут сынишка на рождество собаку выпрашивает уже третий месяц, и, чую, если не куплю — с ума сведет. Лабрадора просит. У вас ведь лабрадор?

Да и Цезарь на собеседника хозяина не реагирует. Значит, счел безопасным.

— Так я хотел узнать — сложно ли такую псину содержать и что для нее нужно. Ну и там, агрессивен ли, как с детьми? А то мой охламон и ангела до белого каления доведет. Не могли бы дать небольшую консультацию?

Внутренне пожав про себя плечами, Джош кивнул:

— Могу, — до дома еще минут семь ходьбы, сейчас еще только первый перекресток будет. — Но я вам вряд ли помогу — Цезарь у меня всего две недели, я не то, чтобы очень уж разбираюсь. Но пока проблем не было.

Ага.