— Кто вы такой? — наверно, все же маг. Личину натянул, вот и не чувствуется.

— Много будешь знать — скоро состаришься. А, состарившись — умрешь, — усмешка в голосе, а лезвие продолжает 'подбадривать'. Пахнет от неизвестного чем-то крепко-мужским, то ли ядреным 'Визимиром', то ли 'Варшавой', начисто перебивая и табачную вонь, и пошлый ментол жевательной резинки.

— Я закричу.

— Тоже не успеешь. Да и смысл? Мы с тобой сейчас одни в квартале, а из домов, поверь, спасать тебя никто не рванет. Так что в твоих интересах вести себя спокойно. Не хотелось бы тебя убивать. Так, почти дошли. Поворачиваем…Без резких движений…

Земля под ногами смутно вибрировала. Неужели со страху? Ну, про себя Джош давно знал — не герой. Но чтобы так? Да и Цезарь ведет себя необычно — теперь уже не пес ведет хозяина, а хозяину приходится пса почти тащить. Неизвестный с ножом тоже приметил:

— А собака твоя на ходу засыпает. Ничего, почти пришли.

— Куда пришли? Что вам от меня нужно? — по всем законам жанра сейчас должны были долбануть по голове. А потом чтобы очнуться — уже на алтаре или пыточном столе. Не долбанули. А земля — точно дрожит. И в голове плывет. На миг даже — долгий, мучительный, страстно-страшный — показалось, что возвратилось зрение. Потому что так плывет в голове, когда с невообразимой быстротой вертится перед глазами цветная путаница калейдоскопа. Разочарование — не то, не калейдоскоп. Другое — плыло в голове, как после крепленого вина. Плыло, как при магическом трансе. Словно бы…

— Поскольку ты сам не видишь, поясню: тупик между домами. Здесь можешь кричать, сколько влезет.

Магические способности Джош утратил всецело и бесповоротно — это ему сообщили на следующий день после окончательного возвращения к нему в Лазарете трезвого ума и твердой памяти. А вот чувствительность к магии осталась. Рядом бил Источник. Тот самый спонтанный природный, о котором позавчера говорила Мэва. Тот, с которым мог бы интуитивно управиться и простец. Не разберешь, правда, Темный или Светлый Источник. Но рядом, на расстоянии вытянутой руки — без сомнения. Если простец сумеет управиться, то чем хуже Джош — нужно только захотеть и испытывать сильные эмоции. Страх вполне подойдет. А Цезарь окончательно улегся под ноги и уже не шевелится. Только бы действительно снотворное, а не яд.

— А зачем кричать? Вы собираетесь меня пытать? — не то, чтобы Джош сознательно нарывался на неприятности — просто тянул время, необходимое, чтобы сконцентрироваться, сообразить, как с Источником управляться. Нужно попробовать направить эту спонтанную силу на обидчика, а самому извернуться, как учил Конрад, и уйти из-под клинка. И отскочить на безопасное расстояние. Только бы не оглушили и не утащили теперь, когда появился шанс. Напряжение нарастало, тянулось тугой резиной. Иди же, ко мне, Сила. Хоть я и не маг больше. Нужно тебе заклинание? Да пожалуйста, я их тыщу штук знаю… Раньше знал. — Так что вам от меня нужно? Зачем мурыжите?! Обряд закончить?!

Джоша почти трясло: и от близости Источника, и от напряжения. Ответ был неожиданным:

— Парень, ты еще и на голову больной?! Какой обряд?! Кошелек свой давай! И телефон! Кредитные карточки есть? Я в кафе видел деньжат у тебя прилично. Давай-давай, жизнь дороже!

Чего бы преступник ни ожидал — с готовностью протянутого ли кошелька, просьб ли отпустить с миром, но только не этого. Не хохота в ответ на угрозу. Напряжение лопнуло, хлестнуло издевательски по нервам и взвилось в высь.