В тот самый миг, когда Сиверов, вдоволь налюбовавшись совершенством, созданным совместными усилиями матери-природы и современной индустрии красоты, вознамерился окликнуть Ирину, та заметила его и решительно направилась к занятому им столику в углу. Улыбка, которой Андронова ответила на искренний комплимент по поводу своей внешности, тоже была безупречной, но показалась Глебу дежурной — не то чтобы вымученной, но и не вполне искренней. Было видно, что Ирина Константиновна чем-то обеспокоена, а может быть, и по-настоящему встревожена. Определить степень ее обеспокоенности, как всегда, не представлялось возможным: эта женщина хорошо умела владеть собой.

Глеб помог ей сесть и вернулся на свое место. Накрытый жесткой крахмальной скатертью столик, увы, скрыл от него половину приятного зрелища, которое являла собой Ирина Константиновна, но и того, что осталось на виду, было вполне достаточно. Сиверов повернул голову, и к столику сейчас же подошла официантка. Официантка была все та же — молодая, симпатичная, с красивым строгим личиком, точеной фигуркой, — но рядом с Ириной Андроновой она смотрелась примерно так же, как потрепанный «запорожец», припаркованный рядом с роскошным «бентли».

Официантка тоже это почувствовала. Ее строгое личико сделалось еще строже, и смотрела она теперь не на посетителей, а поверх их голов, в стену. Губы у нее были сердито поджаты, как будто Ирина Андронова одним своим видом нанесла ей смертельное оскорбление.

— Кофе? — спросил Глеб у Ирины и, получив в ответ короткий рассеянный кивок, заказал кофе — чашку для Ирины и еще одну для себя.

Когда официантка ушла, Андронова порылась в сумочке, достала сигареты и, опередив Сиверова, сама щелкнула изящной зажигалкой. Глеб, который с секундным опозданием высек огонь, пожал плечами и тоже закурил. Судя по поведению его знакомой, настроение у нее было даже хуже, чем он предположил вначале. Поэтому Слепой решил воздержаться от вежливой застольной болтовни и сразу перешел к делу, констатировав:

— Итак, произошла катастрофа.

Ирина коротко усмехнулась уголками красивых губ и бросила на него быстрый взгляд исподлобья.

— Я выгляжу как жертва катастрофы?

— Выглядите вы превосходно, — поспешил заверить Сиверов, — но я не настолько наивен, чтобы воображать, будто вы искали меня исключительно ради удовольствия лицезреть мою физиономию.

— Вообще-то, я искала Федора Филипповича, — сообщила Ирина, — но не смогла до него дозвониться ни по одному из номеров. С ним все в порядке?

— Надеюсь, — сказал Глеб.

Ирина бросила на него еще один испытующий взгляд, но не стала ничего уточнять, сообразив, по всей видимости, что коль скоро Слепой не изъявил желания вдаваться в подробности, то и расспрашивать его бесполезно. Генералы ФСБ редко докладывают своим подчиненным, куда и зачем уезжают. А если и докладывают, то подчиненные, как правило, вовсе не стремятся делиться полученной информацией с первым встречным…

— Мне нужна ваша помощь, — призналась Ирина.

— Об этом нетрудно догадаться, — не удержался Глеб.

— Вы хотите, чтобы я ушла? — немедленно ощетинилась Андронова, уловив в его голосе иронический оттенок.

— Да полно вам, — примирительно сказал Сиверов. — Если бы вы были способны сейчас встать и уйти, вы бы сюда просто не пришли. Ну, встанете, ну, уйдете, а дальше что? У вас ко мне дело, правда? Так почему бы не изложить его простыми словами?

Тут очень кстати подошла официантка с заказанным кофе.