— Мне срочно нужны деньги, — сообщил Крестовский.

Ничего особенно свежего и оригинального это сообщение не содержало, но оно заставило Гронского на секунду задуматься. Перед ним сидел заядлый картежник, игрок, а значит, человек, не заслуживающий финансового доверия. Таким, когда войдут в азарт, плевать на любые обязательства — эти типы вечно уверены, что вот-вот сорвут громадный банк. И уверенность эта кончается у них только вместе с деньгами…

— Проигрались?

Вопрос прозвучал небрежно и даже шутливо, но никакими шутками тут и не пахло: Гронский проверял собеседника, намереваясь выставить его из кабинета, как только тот попытается солгать.

Но Крестовский лишь виновато кивнул в ответ — ни дать ни взять первоклассник, в дневнике которого родители обнаружили первую в его жизни единицу.

— Хотите отыграться? — спросил он.

На этот раз улыбка Крестовского, хотя и по-прежнему бледная, казалась искренней.

— Можно подумать, если я скажу «да», вы дадите мне денег, — грустно произнес он.

— Совершенно верно, не дам. Знаете, как говорят: не за то отец бил, что играл, а за то, что отыгрывался… И много проиграли?

Крестовский помедлил с ответом — похоже, собирался с духом перед тем, как назвать сумму.

— Сто двадцать четыре тысячи, — сказал он наконец.

— Долларов?! — ужаснулся Гронский.

— Ну, не рублей же, — последовал ответ.

Этот болван еще и иронизировал.

— Конечно, не рублей. Просто некоторые теперь считают в евро, — не остался в долгу Александр Антонович. — Да, сумма солидная. С вашими талантами вам столько не отыграть… А срок?

— Три дня. Считая со вчерашнего вечера.

Гронский покачал головой.

— И на что, собственно, вы рассчитываете? Неужели только на наше знакомство? Вы должны понимать…

— Я понимаю, — быстро перебил его Крестовский. — Если бы вы давали каждому своему знакомому по сто тысяч долларов под честное слово, то давно пошли бы по миру.

— Совершенно верно, — с оттенком заинтересованности согласился Александр Антонович. — И?..

— Вы же принимаете в качестве обеспечения недвижимость, правда? Вот документы на мою квартиру.

— Ага, — сказал Гронский и принял из рук Дмитрия извлеченные им из папки документы.

— Есть еще машина, — сказал Крестовский, протягивая техпаспорт.

Александр Антонович мельком взглянул на прямоугольничек запаянного в прозрачный пластик картона и вернулся к изучению документов на квартиру.

— Десятилетняя «француженка» даже процентов не покроет, — заметил он, не поднимая головы.

Крестовский в ответ только вздохнул — это, судя по всему, он знал и сам. Гронский изучал документы, и чем дольше он этим занимался, тем интереснее ему становилось.

— Недурно, — сказал он наконец. — Весьма недурно! Три комнаты в центре, солидная площадь, удобная планировка… Какой, вы говорите, этаж?

— Третий, — грустно сказал Крестовский.

— Весьма недурно! — с воодушевлением повторил Александр Антонович. — Недвижимость в центре дорожает день ото дня, так что подобное обеспечение, несомненно, заслуживает доверия… А вам не жалко?..

Крестовский передернул плечами и криво улыбнулся.

— А вы как думаете? Только это ничего не меняет. Таких денег у меня нет.

Гронский незаметно покосился на часы — не на те, что висели у него за спиной, а на настольные, вмонтированные в сложный, громоздкий и многофункциональный телефонный аппарат.