Глеб сунул каску в сумку, и уже через пять минут «победа» Амвросия Отаровича Лоркипанидзе мчалась в сторону Плющихи. Естественно, Глеб не стал заезжать в нужный ему двор, а свернул в соседний, припарковав машину так, чтобы в любой момент на ней можно было беспрепятственно выбраться со двора на улицу.

Захлопнув дверцу, с железным ящиком и большим газовым ключом в руке, нахлобучив на голову великоватую пластиковую каску, на которой еще сохранилась полустертая надпись «Ремонт Б И», он направился к уже знакомому дому.

«Почему такая надпись? Что такое БИ?» – подумал Глеб, но не стал развивать эту тему. Он преобразился.

Его походка сделалась вихляющей, руки болтались как плети, и из сильного, уверенного в себе человека. Глеб превратился в спившегося то ли электрика, то ли сантехника. Проведя ладонями по каске, он выпачкал себе руки, а ими и лицо.

Матерясь, Сиверов вошел во двор, пьяно пошатываясь, огляделся по сторонам.

Автомобиля Руднева во дворе не было. Но около подъезда стояла машина, номер которой очень красноречиво свидетельствовал, кому она принадлежит, вернее, какой службе.

Когда кабина лифта медленно двинулась вверх, Глеб Сиверов снял пистолет с предохранителя.

– Раз, два, три, четыре… Лифт остановился. Створки дверей разошлись, Глеб вышел на площадку.

«Ну, теперь начнется самое главное».

Сиверов стал дергать дверную ручку девяносто седьмой квартиры, колотить кулаком в дверь и настойчиво звонить.

– Хозяин, хозяин, мать твою!.. – кричал Глеб. – Открывай скорее! Дежурный сантехник прибыл, открывай! Залил весь подъезд, мать твою… Меня подняли… Сидел бы себе тихо-мирно, пивко пил. А тут тащись в ваш долбаный дом да еще на шестой этаж!

Глеб инстинктивно чувствовал, что к двери кто-то подходит и смотрит в глазок. Он скорчил настолько злую мину, что даже чертям стало бы тошно, и закричал прямо в глазок – Да что ты стоишь там, твою мать! Уже полподъезда плавает, а ты все смотришь! Открывай быстрее! Не видишь, дежурная бригада прибыла?

Замок щелкнул, и дверь приоткрылась.

– Чего надо? – негромко спросил мужской голос.

Глеб быстро всунул ногу в образовавшуюся щель.

– Залили весь подъезд! Звонят со всех квартир! Что вы там делаете такое?

Огурцы солите в ванной?

– Погоди, не ори.

Глеб не знал, сколько человек оставил в квартире полковник Руднев, но предполагал, что не более двух.

– Тише, успокойся, не ори, – охранник открыл дверь. Он был в клетчатой рубахе, с расстегнутым воротом, который, пожалуй, и не сошелся бы на его толстой мускулистой шее. Под левой рукой висела кобура.

Глеб пьяно потряс головой и повел из стороны в сторону включенным фонарем, а затем взмахнул газовым ключом.

– Хозяин, что там у тебя такое в твоей долбаной квартире? Соседи звонят, звонят, говорят, что они уже плавают.

– Какие соседи? Ты что, мужик? Откуда ты взялся?

– Откуда… Вызвали меня. Дай гляну – ванную и кухню.

Естественно, люди Руднева были готовы ко всему, но подобного они никак не ожидали. Чтобы какой-то пьяный сантехник среди ночи, тряся фонарем и размахивая газовым ключом, ломился в квартиру, где им поручено охранять восьмилетнюю Машу Каштанову?!..

– Не ори, ребенка разбудишь, – презрительно скривив губы и негромко ругнувшись, сказал мужчина с кобурой под мышкой.

Глеб заметил, что пистолета в кобуре нет.

«Наверное, засунул сзади за брючный ремень».

– Ну, давай гляну, что ты меня держишь? Меня кореша ждут, думали, посидим как люди, а тут звонят и прямо из-под вашей квартиры.

– У нас все в порядке.