— Значит, получить кайф?

— Так точно.

* * *

Сиверов успел снять куртку и ботинки, налить и включить чайник, снять грязную и переодеться в домашнюю одежду. Потом он плюхнулся в диванные подушки, дотянулся до пульта управления звуковым центром и с наслаждением нажал кнопку «плэй».

Но в этот же момент бездушный дверной звонок снайперским выстрелом убил первые вздохи величественной музыки Вагнера. Настырный звонок звучал, как сигнал тревоги «Попытка внедрения снаружи». Глеб выключил центр и пошел открывать гостю. Это мог быть только Потапчук.

Федор Филиппович выглядел уставшим: он был измотан этой историей не меньше, чем Сиверов.

— Девочка в больнице, истощена, в сознание еще не приходила, — начал он вместо приветствия, — но прогнозы оптимистичные. Врачи говорят, что утром она сможет разговаривать и спокойно давать показания.

— Вам кофе на ночь или все же зеленый чай? Есть имбирные цукаты. Бодрит, — предложил Глеб, переводя разговор на бытовую тему.

Потапчук и сам хотел хоть немного отключить голову от ада сегодняшних дел. И он вместе с Глебом прошел на кухню. Секретность Глеба Сиверова, агента под кодовым именем Слепой, была обусловлена сразу несколькими обстоятельствами. Во-первых, для всех он так и не воскрес из мертвых после одного из заданий. Точнее, сначала из мертвых, а потом еще и из без вести пропавших. Чего только не случалось с этим парнем! Потапчуку казалось, что нет такой ситуации, из которой тот не сможет выпутаться. Во-вторых, некоторые операции требовали того, чтобы никто, включая официально ответственных лиц, не знал о действиях, которые предпринимает Слепой. Более того, очень часто Федор Филиппович просил его проанализировать те ситуации, которые еще не приобрели в органах статус официального расследования. В таких случаях то, что Слепой действовал неофициально, не перечило закону — он был «Мистер Никто» — и не наносило вреда ничьему официальному статусу. И между прочим, развязывало ему руки. Он мог себе позволить действия без специальных санкций, при получении которых, как правило, утекало не только время, но еще и информация. Очень важным было то, что Глеб являлся универсальным солдатом и, оставаясь вне специализированного департамента, он был многофункциональным.

Оценив пачку кофе и пачку чая на вид, гость решил выбрать чай. Вода как раз закипела. Совершив необходимые манипуляции с заваркой и собрав приборы со сладостями на поднос, мужчины перебрались в комнату. Глеб снова включил Вагнера, но выставил низкий уровень звука. При такой громкости они могли разговаривать без проблем.

— Что принесли ваши ищейки в зубах после осмотра территории? — спросил Слепой.

Потапчук изобразил разочарование.

— Пока ничего, Глеб. Это был осмотр в темноте, сам понимаешь, непростая задача. Даже фонари мало помогают, потому что всегда остаются темные углы — черные дыры в следствии. Мы оставили охрану. Утром, со светом, еще раз посмотрят.

Перед мысленным взором Глеба мелькнули бесчувственные тела Корча и Шныря, которых он оставил совсем недалеко от базы.

— Дело в том, что к охране скорее всего нагрянут гости.

— Они заметят машину еще издали. Или…

Генерал внимательно посмотрел на своего агента:

— Откуда сведения?

— Ваши включили свет, как я просил?

— Я дал такое распоряжение. Хотя это нелогично, потому что дает преступникам сигнал о том, что на базе кто-то есть. Естественно, что они в этом случае либо не сунутся, либо предпримут все меры секретности. А нашим, как ты понимаешь, сложнее видеть за пределами собственного света.

— В любом случае они приедут не издали, не по дороге. Они выйдут из леса.