— И в клубе бывал? — уточнил Макс.

— Приходилось. Раньше, когда еще не женился.

— А теперь что?

— Теперь жена, дети… Не до того… — вздохнул водитель, выруливая на нужную стрит.

— Жена — американка?

— Да нет, из наших, хохлушка.

— А ты сам откуда?

— Из Нижнего. А ты?

— Был москвич. Ну а теперь уж и не знаю…

— Да, с женой-американкой быстро забудешь, кто ты и откуда… — посочувствовал водитель.

— А ты откуда знаешь? — усмехнулся Макс.

— Да у меня друг… Мы с ним вместе из России отчалили, так он тоже на американке женился. Дом, две машины, деньги в банке. А в холодильнике молоко да хлопья. И в спальне — камбала высушенная. Ребенок из пробирки… А у меня — борщ с галушками и баба в постели… Нет, если уж жениться, то на славянке, чтобы и щи, и борщ и кашу, и детей здоровых рожать умела.

— А что, американки не умеют рожать? — хмыкнул Макс.

— Я ж тебе говорю, у них мода новая теперь. Дети из пробирки. Чтобы фигуру не портить, — продолжал вести свою линию водитель.

— Ладно. Решу жениться — с тобой посоветуюсь… — покачал головой Макс, не имея никакого желания обсуждать свою личную жизнь с этим случайным знакомым.

— Ну вот он, твой клуб, — кивнул водитель, припарковавшись у невзрачного с виду двухэтажного дома, — только ты там вряд ли толковую девицу найдешь. Там же не клуб, а, считай, бордель.

— Все-то ты, парень, знаешь, — сказал Макс, протягивая водителю деньги.

— Прости, брат, бесплатно не могу. Детей кормить надо, — кивнул водитель, забирая купюры.

— Да все нормально, — кивнул Макс и добавил: — Я здесь не бедный.

— Да я понял, — вздохнул водитель, — значит, тебе сейчас главное — женщину себе хорошую найти. Я тебе желаю удачи!

— И тебе удачи! — сказал на прощание Макс.

Он подошел ко входу, у которого стояли два широкоплечих охранника, и показал им визитку, которая и была пропуском в клуб.

Клуб «Русский экстрим» был закрытым заведением. Поэтому никаких светящихся букв и рекламы. Макса впервые привел сюда один из его молодых помощников, тоже родом из России. Чтобы попасть в клуб, нужно было поручительство одного из завсегдатаев. И этот парень, который, кстати, подзаработав денег, год назад вернулся в Россию, хотя и был моложе Макса, смог за него поручиться.

В клубе звучали русская музыка и русская речь, подавали русские блюда и русские напитки. Можно было посидеть за столиком в общем зале. Можно было уединиться в отдельном кабинете или в одной из комнат. В обнесенном высоким забором дворике была построена русская баня. Зимой после того, как попаришься, можно было поваляться в снегу. Но, как сразу понял Макс, главным экстримом было то, что здесь, как и в России, можно было напиться в драбадан, а потом в одном из номеров пережить похмелье, а то и запой.

И общий зал, и отдельные кабинеты, номера были оформлены в русском стиле начала двадцатого века. На стенах висели портреты последнего русского царя и царской семьи.

Макс прошел в зал и заказал себе бутылку водки. Молодой человек в белой навыпуск рубахе, жилетке и высоких сапогах, с расчесанными по купеческой моде на пробор волосами тут же принес ему запотевшую бутылку, граненый стакан и два соленых огурца от заведения. Макс налил полстакана, выпил и, уже закусывая огурцом, опять вспомнил свой утренний сон. Теперь он показался ему еще более мучительным.