|
Макс налил полстакана, выпил и, уже закусывая огурцом, опять вспомнил свой утренний сон. Теперь он показался ему еще более мучительным. Макс знал, что, когда он выпивает, у него будто откупориваются поры души. Днем за работой и вечером, возвращаясь в опостылевший дом своей Хилари, Макс старался не думать о том, что его тревожит. Но во сне он не мог себя контролировать. И теперь, хлебнув водки, тоже не контролировал ни мысли, ни чувства.
Когда в конце девяностых годов они только-только начали подниматься, а Вован сдал их всех с потрохами, Федор, можно сказать, насильно выпихнул его за границу, сказав, что нет смысла двоим томиться за решеткой. Он почему-то был уверен в том, что как-нибудь все образуется, что ему скостят срок или вообще его выпустят. «Надо же кому-то позаботиться о родителях и о Рыжем!» — заключил он. И Макс действительно на протяжении всех этих лет аккуратно переводил деньги на банковский счет родителей. Не имея возможности узнать, как они там, в России, он, сам себя этим успокаивая, выполнял сыновний долг. И когда ему становилось невыносимо тоскливо с Хилари, он напоминал себе о том, что Федору за решеткой еще тяжелее. Конечно, можно было предположить, что Федор давно вышел на свободу и, купив себе новые документы, растворился в безбрежных просторах. Но Макс почему-то был уверен в том, что Федор, как только вый Бесплатный ознакомительный фрагмент закончился, если хотите читать дальше, купите полную версию
|
