Но одно дело просчитать, и совсем другое – обнаружить в уравнении. Причем надо не только обнаружить это неизвестное, но и неопровержимо доказать факт его существования.

А вот доказательств пока было маловато. Генерал Потапчук поручил Каширину работать именно в этом направлении. Чем и занимался в последнее время полковник.

По умозаключениям Потапчука выходило, что существует еще одна структура, не менее значимая, чем ФСБ и ФСК, и даже более могущественная, чем президентская охрана. Эта структура невидима, неосязаема, она словно растворена в обществе.

Ее существование можно отследить только по последствиям проведенных операций, когда среди объяснений того или иного события наиболее убедительным представляется наличие неопознанной структуры, неизвестно кому подчиняющейся, неизвестно как устроенной, структуры, не оставляющей документальных следов своих деяний. Приказы в такой структуре, скорее всего, отдаются не письменно, а устно, при частных встречах. Организация должна быть очень хорошо законспирирована…

Если, конечно, она действительно существует, если она не плод воображения генерала Потапчука и полковника Каширина.

Настораживали и косвенные факты: многие из тех, что раньше служили во всемогущем КГБ, а затем в ФСБ и в ФСК, отошли от службы, но живут не бедствуя, все в делах. А спросишь, чем занимаются, лишь пожмут плечами и ответят какую-нибудь чушь, на первый взгляд, убедительную, вернее, убедительную для того, кто не вникает в суть дела.

А генерал Потапчук любил вникать. Если ему отвечали «работаю на фирму», он старался узнать, что за фирма, чем занимается, с кем контактирует, а главное, откуда идет финансирование. Некоторые бывшие товарищи по работе говорили при встрече, что помогают известным политикам, читают лекции, дают консультации. Но какого рода эти консультации и почему за них платят большие деньги, Потапчук в некоторых случаях мог лишь догадываться.

Понятно, многие из «бывших» работали на кого угодно, лишь бы платили; но не все – в этом Потапчук был убежден. Ведь он и сам служил не ради денег. Деньги, конечно, необходимый компонент, но не главное в жизни. Генерал работал потому, что не мог не работать. И он знал, на кого работает – на государство, на президента, на законную, конституционную власть. А факты, мелкие факты, на первый взгляд, едва заметные, видимые лишь при очень пристальном изучении, говорили о том, что многие из бывших сотрудников КГБ и ФСБ тоже работают за интерес, на перспективу. Но какая у них может быть перспектива вне системы? Любая власть не вечна, и если люди работают на перспективу, значит, они видят преемника нынешнему президенту.

«Почему тогда они не работают в открытую, не идут в гласную политику? Что-то здесь не так… – от этих мыслей генералу Потапчуку становилось не по себе. – Но ничего, ничего, завтра утром придет Каширин, он должен получить новую информацию.., и, возможно, все прояснится. Глядишь, и не так страшен черт, как его малюют, я ведь могу и заблуждаться».

Потапчук открыл папку и принялся просматривать документы, кое-где ставя пометки, вопросительные знаки, что-то отчеркивая, убирая лишние слова. Иногда он даже правил стиль.

«Во всем должна быть точность. Нельзя допускать размытых формулировок».

В этом Потапчук был убежден. Неукоснительно следуя годами выработанному ясному и лаконичному стилю, он старался приучить к этому и своих подчиненных, которые, судя по оставленным ими документам, делали определенные успехи в умении излагать собственные мысли.

Павел Николаевич Бубновский взглянул на часы, затем собрал со стола документы и вынул дискету из компьютера. Все это он запер в сейф, забрав ключи с собой. Ключи от остальных сейфов были у начальника отдела, но к этому сейфу имел доступ только Бубновский. Он сам поменял в ключе сердцевину. В кармане пиджака Павла Николаевича лежали два листа бумаги, сложенных вчетверо.