Андрей Воронин. Слепой в шаге от смертиСлепой – 11
Потапчук повернул ключ, выдвинул ящик и достал толстую коричневую папку. Несколько мгновений он медлил, держа ее в руках, затем бережно положил на стол и открыл. Даже с первого взгляда можно было понять, что меньше, чем часов за шесть, все это не прочитать. Но требовалось не просто прочитать, а, внимательно изучив суть вопроса, принять оптимальное решение. В какие временные рамки можно втиснуть такую работу?.. Федор Филиппович Потапчук вооружился остро отточенным карандашом и углубился в чтение первого документа. Рукописный гриф «Внутр.» указывал на то, что эта бумага никогда не выйдет из приемной генерала Потапчука, даже если ее затребуют в вышестоящих инстанциях. Это была докладная записка полковника ФСБ Каширина. – Ну-ну, Олег Иванович, – прочитав два абзаца, с присвистом выдохнул Потапчук сквозь плотно сжатые губы, – по-моему, полковник, ты перегибаешь палку. Слишком уж мрачными тонами рисуешь ситуацию. Чем больше генерал проникал в смысл изложенного, тем озабоченнее становилось его лицо. Он даже постучал несколько раз карандашом о дубовую столешницу, словно этот стук-морзянка мог дать ответ, подсказать решение. Но решения не было. Генерал отодвинул папку, прикрыл глаза, откинулся на спинку кресла и задумался. Так он сидел несколько минут, перебирая в уме приведенные полковником Кашириным факты. Затем нажал кнопку селектора и тут же услышал голос своего помощника: – Слушаю, Федор Филиппович. – Завари-ка мне чаю. Только в большом стакане. – Будет исполнено. Через пять минут на стол, на котором все еще лежала закрытая папка, помощник поставил стакан с чаем – темным, круто заваренным. – Еще что-нибудь? – Нет, – генерал Потапчук говорил тихо. Помощник направился к двери, но уже на выходе из длинного генеральского кабинета осведомился: – Ваше распоряжение, Федор Филиппович, остается в силе? По-прежнему ни с кем не соединять? – Ни с кем. Помощник мягко закрыл за собой двери, сначала одну, затем вторую. Генерал взял стакан в массивном мельхиоровом подстаканнике с изображением кремлевских башен с несуществующими уже звездами и сделал глоток. Мгновенно захотелось курить. Федор Филиппович вытащил из кармана пиджака зажигалку и пачку сигарет. «А может, воздержаться? Многовато я что-то курю, – подумал он. – Но как, скажите, не закурить, когда такое прочтешь?!» , Полуприкрыв глаза, генерал щелкнул зажигалкой. Сигарета медленно тлела. Потапчук сделал одну затяжку, вторую. Он курил, и его длинное узкое лицо сохраняло постоянное выражение, словно генерала что-то мучило и не давало ему покоя. «Ах, вот оно что!» – Потапчук поднялся, подошел к сейфу и вытащил еще одну папку, точное подобие той, что лежала у него на столе. Стоя у окна, он быстро пролистал ее, нашел нужный документ и, вернувшись к столу, открыл первую папку с запиской полковника Каширина. Многие детали, причем второстепенные, в этих, никак не связанных между собой документах, совпадали. Что это? Искусно изготовленная дезинформация? Но не доверять двум независимым источникам Потапчук не мог. Полковник Каширин был чело-: веком надежным, проверенным и работал с генералом Потапчуком более пяти лет. «Странно, странно… Если это дезинформация, то уж очень ловко сработанная. Правда.., и преступность у нас сильна», – рассуждал генерал. Вытащив из верхнего ящика письменного стола чистый лист бумаги и положив перед собой, Потапчук провел карандашом горизонтальную линию, разделив лист на две части. Под чертой он написал буквы «Бн.» с маленькой точкой. |
