Коровин выпил ее залпом и тут же зажевал.

Взгляд его прояснился, как у человека, только что нашедшего в пустыне оазис с прозрачной освежающей водой. Несколько минут он собирался с духом, прежде чем решился проверить действие препарата.

«Что этот мужик вытворяет? – подумал бармен, глядя на то, как Валерий Павлович, приложив ко рту ладони, сложенные корабликом, усиленно в них дышит. – Дыхательные упражнения от сердца? Или для сердца?»

«Ты смотри, вроде бы и впрямь запах не чувствуется, – удивлялся Коровин. – Это же надо, какой препаратик придумали? Или я мало выпил? Не жрал сегодня, считай, ничего, может, вся водка сразу в стенки желудка и всосалась без остатка, в кровь, потому как по голове слегка дало».

– Повторить? – донесся до его слуха бесстрастный голос бармена.

Чувство блаженства, охватившее Коровина, не позволяло ему быть многословным. Он лишь кивнул и показал оттопыренным большим пальцем правой руки на стакан, мол, лей сюда же. Следующие сто граммов Валерий Павлович тянул медленно, твердо решив, что больше пить не будет. Но когда обнаружил, что и после такого количества водки запах практически не чувствуется, голос его приобрел металлические нотки:

– Налей полный. И все, хватит.

«Снова в нем ошибся, непредсказуемый человек», – подумал бармен, не зная, что все метаморфозы Коровина есть лишь результат действия нового препарата.

Через час возле Коровина уже сидела смазливая девчушка в короткой-прекороткой кожаной юбке и пила коктейль. А он ей втолковывал, какая тяжелая работа в кабинете министров и каким большим человеком он станет в ближайшее время.

«Черт побери, откуда она взялась? – в момент просветления удивился Валерий Павлович. – Вроде бы не было раньше… И что за чушь я несу?»

Он скользнул взглядом по своей соседке. Сначала по лицу, затем по туго затянутой свитером груди и, наконец, по длинным, неплотно сведенным ногам.

– Вы так интересно рассказываете, Валерий Павлович, – проворковала девчушка.

– Так тебе восемнадцать есть или еще нет?

– Да вы же мой паспорт уже смотрели, – щелкнул замочек сумочки, и показался довольно потрепанный паспорт. Как бы невзначай девушка прихватила и пачку презервативов, которые тут же вернула обратно в сумку.

«Трахнуть ее, конечно, можно, – подумал Коровин и, оглядевшись, вдруг сообразил, что сидит в баре аэропорта. – Какого черта я здесь делаю? – задал он себе вполне логичный вопрос и, нащупав связку ключей в кармане, вспомнил о машине. – Ах да, министр просил забрать пакет», – слово «пакет» еще больше отрезвило Коровина, и он вспомнил о табло.

Рейс из Санкт-Петербурга среди прибывших не значился.

– Мой рейс еще не объявляли? – в растерянности спросил он.

– А вы разве улетаете? – поинтересовалась юная проститутка.

– Нет, встречаю.

«Значит, о самолете и о пакете я ей ничего не говорил. Ну что ж, надеюсь, лишнего пока не сболтнул».

– О рейсе из Питера ничего не говорили? – спросил он у бармена и принюхался к своему дыханию, – запаха вроде не было.

Бармен вспомнил лишь, что самолет вылетел, а вот когда? Часы показывали уже половину двенадцатого ночи.

Больше пить водку Коровин не стал. Пока пакет не перекочует в его руки, пока он не вручит его министру, – ни капли. Решение правильное, но запоздалое.

«А вот с девкой можно поразвлечься. Дура-дурой, такая и за двадцатку сделает все, что хочешь».

Валерий Павлович протрезвел настолько, что смог заметить несколько небрежно заштопанных дырок на ее колготках.