А, ну тогда не удивлен. Наталья Кукушкина, она же экстрасенс Ровена, доверенное лицо, а иногда и напарница Майи, всегда отличалась как повышенной эмоциональностью, так и редкостной нелюбовью ко мне. Замечу — взаимной. Терпеть не могу эту особу, с ее воплями, вечной уверенностью в личной правоте и нечесаными волосами.

— Буду рад, когда она узнает, что все со мной не так плохо, как хотелось бы, — фыркнул я. — И вообще — чего ты с ней работаешь? Она же наверняка тебе ни копейки не заплатила, отделавшись стандартным «через неделю заеду и отдам».

— Да неудобно как-то, — отвел глаза мастер. — Опять же человек мне вроде как не чужой.

— С хрена ли? Ты с ней что, переспать успел?

— Нет, — совсем уж смутился Петя, отличавшийся, помимо всего прочего, совершенно несвойственной нашему веселому времени стеснительностью в вопросах физиологического общения полов. — Ты чего?

— Так какая она тебе своя? — ответил вопросом на вопрос я. — Просто эта наглая особа поняла, что ты не умеешь говорить «нет», шустро забралась тебе на шею и ножки свесила.

— Гляди, какую штуку надыбал, — решил перевести разговор в другую плоскость Мечников, очень не любящий, когда кто-то указывает на слабости его характера, особенно если по делу, — ЗИС-101, ее по приказу Сталина разработали, чтобы свой народный автомобиль на поток поставить. Ну и сам собирался на такой ездить, он в этих вопросах был демократ. Не получилось, но машинка вышла что надо — восемь цилиндров, двухкамерный карбюратор.

И он хлопнул ладонью по крыше крайне потрепанного временем черного автомобиля, внешний вид которого говорил о том, что отец народов на такой если и катался, то делал это еще до Второй мировой.

— Вещь, — решил подыграть приятелю я. — Правда, выглядит не очень. На свой возраст, скажем так. Где взял?

— Марфа Петровна подарила, — заулыбался Петр. — Я ей одну штуку до ума довел, она расплатилась честь по чести, а машину бонусом отдала. Та у ее соседки, тоже ведьмы, в сарае с сороковых годов стояла. Вещь же! Вот отлажу, покрашу, хромированные части новые поставлю — конфетка получится!

— А потом что? — не удержался от того, чтобы немного подколоть Петюню, я.

— Потом? — озадачился тот и почесал затылок. — Потом не знаю. Наверное, как-то пригодится?

В этом весь он. Для него важен процесс изготовления, сборки, ремонта, ковки, доводки до ума, причем неважно чего — машины, которой сто лет в обед, хрустального шара, ножа из обломков старинного клинка, амулета редкостной красоты. Он истинный мастер, обладающий даром слышать вещи и видеть их внутреннюю суть, но любой, даже самый необычный предмет, становился для него неинтересным в тот момент, когда его уже никак не улучшишь.

Собственно, потому он не мог не попасть в поле зрения тех, кто живет под Луной. Его талант первым разведал Арвид, причем совершенно случайно. Как-то вечером он оказался в этом самом дворе, был зол и голоден, потому решил полакомиться тогда еще совсем юным Петром, который за полночь засиделся в своем гараже, мастеря какую-то очередную поделку. И уже почти вцепился глава вурдалачьей семьи в шею молодого умельца, да тут ему на глаза попалась копия камеи Гонзага, вырезанная не из сардоникса, разумеется, а чуть ли не из булыжника, но от той, эрмитажной, ничем не отличающаяся. Она валялась среди хлама на верстаке, что поразило Арвида, сразу понявшего, что за данный репликант неплохие деньги можно получить. А то и вовсе тот, что в Петербурге находится, упереть, а этот вместо него положить.