За сетью, защищающей балкон, было видно вскипевшее человеческими силуэтами небо. Из-за горизонта мира-океана надвигались тучи, черные, словно чернила спрута.

— У меня для вас плохие новости, — произнес Сугунтунг. Сейчас он выглядел как серое, печальное бесполое существо, светящееся и стройное. Его голос не оставлял ни малейших сомнений, что он не шутит. — В двенадцать восемнадцать по времени Энклава Тей нами были отмечены гравитационные возмущения, прокатившиеся по системе. Их интенсивность позволяет установить, что к нам приближается большое количество крупных объектов, начинающих торможение после релятивистского полета.

Всеобщее оцепенение. Крики. Вопросы, вопросы, вопросы. Сугунтунг вскинул руку, призывая к тишине.

— Отвечаю; мы оцениваем их численность в тридцать восемь тысяч кораблей. Сейчас они находятся на расстоянии в семьдесят астрономических единиц от пояса Куипера, снижая скорость до десяти процентов световой, чтобы войти в систему.

— Девяносто три часа до того, как они доберутся до нас, — произнес Торбен. Числа, цветные числа, такие прекрасные и такие далекие.

— Да, — сказал Сугунтунг.

— Кто они? — спросила Бележ.

— Я уже знаю ответ, — отозвался Торбен. — Их враги.

— Скорее всего, — произнес связной. — Гравитационный и спектральный анализы выявили характерные сигнатуры.

Раздался гневный рев. Но благодаря особенностям своего «нитяного» строения, Сугунтунг легко смог перекричать разозленных физиков.

— Флот Анприн готовится к незамедлительному отлету. Одним из наших приоритетов является срочная эвакуация наших гостей и посетителей. Вас уже дожидается транспортное судно. Мы уходим из системы не только ради собственной безопасности, но и для того, чтобы защитить вас. Мы полагаем, что Враг не станет причинять вам вреда.

— Полагаете? — прорычал Етгер. — Уж простите, но что-то меня это ни капельки не обнадеживает!

— Но вы же не набрали достаточного количества воды, — с отсутствующим видом произнес Торбен, блуждая по лабиринту чисел и символов в своей голове, в то время как тревожные известия и неизбежность скорого возвращения домой маячили где-то на самом краю его сознания. — Сколько колоний вы успели заправить? Пятьсот или пятьсот пятьдесят? Вам не хватит этих запасов на всех, хотя загрузка и близка к восьмидесяти процентам. Что будет с остальными?

— Да плевать мне, что там с ними станет! — Ханней всегда был тишайшим и скромнейшим из людей; гениальным и в то же время стеснявшимся своих способностей. Теперь же, испуганный, беспомощный перед лицом космоса, по которому катились гравитационные волны неведомой, могучей армии, он взорвался гневом. — Я должен узнать, что произойдет с нами!

— Мы переносим все разумы на корабли, пригодные к межзвездному переходу, — Сугунтунг ответил только Торбену.

— Говоря «переносим», вы имеете в виду «копируем», — произнес Торбен. — А какая судьба ждет брошенные оригиналы?

Связной не ответил.

Етгер нашел Торбена зависшим в воздухе над обзорной площадкой. Тот изредка подергивал хвостом, и этого вполне хватало, чтобы бороться с ничтожно слабой гравитацией.

— Где твои вещи?

— У меня в комнате.

— Корабль отбывает через час.

— Знаю.

— Тогда тебе, должно быть, стоит…

— Я не улетаю.