Не колеблясь ни минуты, Малегоннелле прыгнул вперед, приземлился целым и невредимым и продолжил свой бег. Уступая ему всего несколько шагов, Макиавелли последовал за ним и благополучно очутился на другой стороне.

– Не прыгай, Чиччо, это очень опасно! – закричал он другу. – Я пойду один.

– Даже не думай об этом!

Лицо Макиавелли побагровело:

– Это мой враг. Он несколько раз пытался меня убить, теперь это касается только нас двоих. Ты тут ни при чем.

– Подожди меня, я сейчас! Гвиччардини отступил на несколько шагов и прыгнул, вопя от страха. К его великому изумлению, он почти сразу же почувствовал под ногами надежную твердь – черепичную крышу дворца. Все еще дивясь тому, что остался в живых, он осторожно ощупал свои кости.

Беглец был загнан на небольшой выступ, нависший над площадью Синьории, бежать отсюда было некуда. Под ногами у него разверзлась пропасть в пятнадцать метров высотой.

– Ты его осилил, Никколо, он попался, как крыса в ловушку! Малегоннелле… почему мы о нем не подумали? Никто не знает, откуда он приехал два года назад с набитыми золотом карманами.

Стоя спиной к пропасти, Малегоннелле глазом не моргнул, слушая похвальбу Чиччо.

– С другой стороны, кто бы мог подумать, что один из членов Совета окажется предателем? А ты действительно последняя сволочь! На этот раз все кончено, сдавайся!

– Ты слишком много болтаешь, мальчишка. Наступай!

И тут Гвиччардини почувствовал, как острие кинжала уперлось ему в спину. Теперь Малегоннелле торжествующе улыбался.

– Я уже боялся, как бы вы не опоздали, Ваше Преосвященство.

– Хорошо еще, что я подоспел вовремя, дурень! Все‑таки ты умудрился сделать так, чтобы тебя узнали, и привести эту парочку на место нашей встречи! С чем тебя и поздравляю!

Малегоннелле опустил голову, как провинившийся ребенок.

– Мне очень жаль… Я не знаю, как им удалось догадаться. С одной стороны, если бы они не разоблачили меня в соборе, все равно бы скоро опознали. А с другой стороны, если бы вы раньше позволили мне их убить, ничего бы этого не случилось.

Гнев Сен‑Мало, казалось, разом утих:

– Это не так важно. Только тебе придется уйти из города. Мне вовсе не нужно, чтобы все знали, что ты работаешь на меня.

– Я все предусмотрел, – произнес Малегоннелле уже более уверенно. – Все готово. Через час я буду далеко отсюда.

– Прекрасно. А теперь присмотри за ними. Я хочу насладиться зрелищем.

Он протянул свой кинжал Малегоннелле, который встал позади двух друзей. Кардинал подошел к краю пропасти и указал пальцем на светлое пятно в противоположном конце площади.

– Смотрите, вот он!

– Кто? – спросил Гвиччардини.

– Виновник всех убийств конечно! Тот, кто должен умереть, чтобы мы обрели покой: Савонарола.

– Как вы можете радоваться его смерти! – не унимался юноша. – Ведь все это дело рук Малегоннелле.

– Когда пешка становится слишком сильной, ее надо сбросить с шахматной доски. Скоро некому будет защитить гонфалоньера. И я наконец смогу свалить его как мне заблагорассудится. Через несколько минут судьба республики будет решена бесповоротно.

– Можно подумать, что для вас это просто игра!

– О нет. Ты ошибаешься. Я готовлю это мгновение очень давно… Как видно, предательство здесь – большая редкость. Мне потребовались месяцы, чтобы найти двух союзников в стане врага.

– Почему двух? Разве Малегоннелле не единственный предатель? А кто же второй?

Сен‑Мало властным жестом потребовал тишины:

– Тихо! Представление начинается!

Повозка, окруженная толпой, пыталась подъехать к костру.