Убеждая лодочника, что прекрасно умеет ходить под парусом, она говорила чистую правду. В школе, где она училась, постоянно устраивались гонки на яхтах. Добившись в этом неплохих результатов, каждое лето на уик-энд она уезжала за город, где проводились соревнования. Приобретенные в те годы навыки, как она смогла теперь убедиться, не забылись. Уже через несколько минут она поняла, что управлять катамараном гораздо проще, чем школьной яхтой, а увидев, как покорно и мгновенно он слушается руля, почувствовала себя еще увереннее. На повороте он шел гораздо медленнее, и поэтому управлять им было намного легче; кроме того, у него не было кливера, и, значит, не нужно было очень суетиться с парусами, тем более что теплый ровный ветер не предвещал никаких неприятных сюрпризов.

 Ощущая необыкновенный прилив сил, с дерзко искрящимися в предчувствии опасности глазами, она скользила на своем катамаране то туда, то обратно и постепенно все дальше удалялась от маленького городка и его больших отелей. Сначала у нее было такое чувство, словно за ней неотступно следят чьи-то глаза, и она с трудом заставляла себя не оглядываться. Но кругом было такое множество других яхт, катамаранов, лодок всех форм и размеров, что "ряд ли ее могли здесь заметить.

 Катамаран плавно приближался к берегу, и вскоре, медленно вырастая из зеленых джунглей, на отвесной скале показался дом, в котором жила Стефани Джеррард. Время от времени Кэндис приподнималась и, щурясь от яркого солнца, всматривалась в воду, пытаясь определить, какое там дно. Вода была прозрачной как стекло, со дна поднимались огромные каменные глыбы, но большинство из них находились так глубоко и так хорошо просматривались, что не могли причинить никакого вреда ни килю, ни рулю.

 Мимо проплыло несколько катамаранов с туристами. Она помахала им рукой, позволив себе крикнуть что-то фривольное в ответ на их веселые комментарии. Когда же они скрылись из виду и шум моторов затих, она наконец-то могла вздохнуть с облегчением. Кругом царили тишина и покой, и только в груди у нее все дрожало и трепетало, словно посаженная в неволю стая бабочек. Жара была нестерпимой, и от нее не спасала даже тень от паруса. Когда солнце начало катиться к западу, она была почти у цели.

 Чувствуя, что из зеленых зарослей за ней неотступно следят чьи-то невидимые глаза, она медленно и небрежно развернула катамаран и вошла в устье маленькой бухты. Так же медленно и небрежно она обогнула корабль, придя в восхищение от его прекрасных стремительных очертаний и в ужас от того количества денег, которое было вложено в это поистине величественное произведение корабельного искусства.

 Затем небрежно, как заправский турист, которому все интересно, она повернула катамаран к берегу.

 Казалось, все застыло в палящем полуденном солнце. Ни собак, ни людей, никаких признаков жизни. Маленькие волны лениво набегали на ослепительно белый песок и устало откатывались назад, оставляя на берегу темную влажную полосу. За серыми сводами кокосовых пальм прогладывала безвольно повисшая на солнце листва застывшей в ожидании зеленой стены джунглей с их буйным морем пышно разросшейся зелени. Чувствуя себя немножко Робинзоном Крузо и сразу всеми тремя мальчиками из "Кораллового острова", она ступила в теплую, нагретую солнцем воду.

 Теперь, когда она наконец достигла своей цели, неожиданная, непрошеная паника словно сковала ее по рукам и ногам. Сердце ее билось так сильно, что она больше ничего не слышала.

 Чтобы успокоиться, она набрала полную грудь воздуха и решительно откинула с лица золотистую прядь волос.