– Помолчи, ладно? – нервно сказал Семен. – Песни петь будет, ага. В активированной пентаграмме. Ну ты, блин, скажешь…

Дама взошла на помост и решительно шагнула в пентаграмму. По залу прокатился общий вздох: на миг алое пламя – и магическое, и реальное – потускнело и вдруг вспыхнуло еще ярче; женщина исчезла. Исчезла на видимом, ощутимом для всех уровне. На магическом же, доступном лишь Семену плане реальности с ней происходило что‑то жуткое – обнаженный женский силуэт, разом лишившийся всех своих одежд, повис в колдовском пламени, неистово суча ногами и руками; тело несчастной странным образом изменялось, таяло и текло, словно воск в огне, переплавляясь в нечто неопределенное, аморфное, чему не было названия… Через несколько секунд магическое пламя вновь стало прозрачным и чистым. Ждущим.

– Это… что это было? – сдавленно спросил сам у себя Семен, хватая бокал и одним глотком допивая холодное шампанское. – Что у них здесь происходит, а?

– Не стриптиз, факт, – глубокомысленно изрек Map. – Но ежели это был все‑таки стриптиз, эдакое местное извращение, то очень и очень радикальный. Вплоть до снимания с себя кожи и всего остального.

– А ты что, тоже увидел это – шепотом спросил Семен, потупясь, – смотреть на пентаграмму не было сил.

– Не знаю, что конкретно ты имеешь в виду, – хладнокровно ответил медальон. – Я‑то колдовским зрением не обладаю… но кое‑что все же успел заметить. Значит, так: сначала на мадаме исчезла вся одежда, потом кожа, потом мясо, ну а лотом и все прочее тоже… Но это быстро произошло, ты мог и не заметить, ты же не такой скоростной на восприятие, как я! Думаю, что и остальные ничего не увидели. Иначе бы не лезли дуром в эту адскую печку. Вон гляди что творится, гляди! Ни фига себе…

Семен поглядел.

По всему залу то там, то тут из‑за своих столиков поднимались люди и с отрешенным видом шли к помосту; адская печка, как назвал пентаграмму Map, работала без остановки – вспышки алого пламени становились все чаще и чаше; в зале стало жарко. Пентаграмма действовала совершенно бесшумно, в наступившей мертвой тишине были слышны только шаги и тяжелое дыхание идущих к ленточной звезде.

Семен лишь мельком успел заметить, что происходит внутри пентаграммы, но ему хватило и этого – Семена замутило и чуть не вырвало; он поспешно отвел взгляд в сторону.

– Ты куда меня, гад, приволок? – злым шепотом спросил Семен у медальона. – Куда? Я же тебя просил доставить меня в какой‑нибудь элитный ресторан, где хорошо кормят и есть на что посмотреть. А ты…

– Ничего подобного! – возмущенно запротестовал Map. – Все так, как ты заказал! Ресторан однозначно элитный, кормежка на высшем уровне, сам ведь хвалил. А то, что зрелище оказалось не очень… Так я не виноват! Путеводное заклинание не выбирало, какое именно представление будет показано в данном месте, оно попросту выполнило три твоих условия. Просил зрелищное – на, получи на всю катушку. Я‑то здесь при чем?

Семен ничего не ответил, мрачно уставясь мимо тарелок: вид еды сейчас вызывал у него лишь неприятные спазмы желудка; обед был испорчен безнадежно.

– Я вижу, вы впервые и, разумеется, нелегально присутствуете на главной мистерии секты.

– Изменчивых, не правда ли? – участливо и вполголоса сказал кто‑то рядом с Семеном.

Семен поднял голову.

Перед ним, по другую сторону дубового столика, сидел крепкий широкоплечий мужчина лет сорока, коротко стриженный, с проседью в черных смоляных волосах, тонкая ниточка усов и характерный прищур делали его похожим на удачливого гангстера из американского фильма тридцатых годов Шляпы только не хватало.