– Была у нас экспедиция этнографическая, – упавшим голосом сказал Семен, – а станет натурально спасательная… Хайк, ты ничего странного с замком не замечаешь?

– Ничего, – с задержкой сообщил Хайк. – Я и сам замок‑то еле‑еле вижу, слишком он черный!

– Ага, – зябко передернул плечами Семен. – Понятно. Магия, значит… Сильная магия! Вот черт, – и торопливо зашагал к электрическому синему зданию. Хайк топал сзади, негромко звякая на каждом шагу золотом в сумке: в тишине металлическое бряцанье напоминало звон кандальных цепей и сильно раздражало Семена – ему невольно представились сморщенные от старости призраки в не стиранных вонючих саванах и с обрывками ржавых цепей на костяных руках‑ногах, призраки, обитающие в замке. Которые деловито расчленяли Олию на кусочки в то время, пока Семен беспечно дрых: Семен глухо застонал от отвращения к самому себе.

– Что, зуб болит? – участливо поинтересовался Мар, но Семен не ответил и медальон не стал расспрашивать дальше.

Вход в замок нашелся сразу, видно его было издалека, – высокий, арочный, без дверей и куда как ярче, чем стены – он был похож на обычный проход во двор сквозь корпус жилого дома, любимое место ночных алкоголиков и хулиганов. К сожалению, таких личностей никак не предвиделось… Эх, если б все дело ограничилось лишь стычкой с пьяным хулиганьем, Семен и переживать не стал бы: уж как‑нибудь разобрались бы, тем более, что Хайк и в полной темноте драться умеет, на звук! Увы – к тому, что ожидало Семена внутри замка, вряд ли можно было применить боевое мастерство… Оставалось надеяться на себя, на свое умение. И на удачу.

Семен подошел к входу, осмотрел его – никаких магических ловушек тут не было, скорее всего они располагались в замке, как же без ловушек да в таком месте, – вошел в арочный проем и остановился, изучая обстановку; Хайк, почему‑то неуверенно, последовал за Семеном.

Внутри замка имелся один единственный зал, просторный словно выставочный павильон на международной торговой ярмарке. Не было в зале никаких верхних этажей и перекрытий, окон и настенных драпировок, какой‑либо мебели тоже не было – голое функциональное помещение, абсолютно пустое и невероятно высокое, залитое ровным сине‑фиолетовым светом, от которого у Семена немедленно заслезились глаза.

Чуть дальше от входа необъятный зал перегораживали многочисленные прозрачные стены, высокие, до потолка – перегораживали на первый взгляд как попало; где‑то там, далеко, сквозь магические перегородки было видно массивное возвышение, похожее на алтарь, от него‑то и исходило это жгучее сияние. Не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять: в зале устроен лабиринт, запутанный и смертельно опасный. Но в чем была его опасность, Семен пока не знал.

На полу, среди прозрачных стен, там и сям лежали мертвецы. Некоторые из них уже истлели, превратившись в скелеты, некоторые мумифицировались и напоминали собой плохо сделанные восковые куклы: как понял Семен, в мумии превратились те, кого угораздило помереть аккурат в том месте, где проходила какая‑либо магическая стенка.

А в трети пути к алтарю лежала Олия. Лежала, свернувшись калачиком, словно шла, шла, устала да и прилегла отдохнуть. Семен перевел дух, попытался успокоиться – его вдруг ни с того, ни с сего начала бить нервная дрожь, совершенно не вовремя.

– Видишь? – шепотом спросил Семен, обращаясь к одному Хайку, но ответили ему оба, и Хайк, и Мар:

– Нет, Симеон, ничего не вижу, мрак кромешный!

– Кажись, там что‑то синенькое фиолетит… Я ж не такой глазастый на волшебство как ты! Но ощущаю – магии здесь до фига и больше… Свет включить?

– Внимание, – Семен повел плечами и глубоко вздохнул, унимая дрожь.