— Забудьте о ней, сэр Томас. Я вовсе не хотел вас расстраивать и не вижу в вашем поведении ничего особенного. Убийство — весьма неприятная вещь, а когда оно случается чуть ли не рядом с вами... Давайте лучше сменим тему разговора.

— Нет-нет, милорд, — запротестовал Лесо. — Прошу вас, не обращайте внимания на мою горячность...

— Дорогой мой сэр Томас! Я настаиваю! Весь вечер я хотел расспросить лорда Джона Кецаля про Мечику, так что не отнимайте у меня такой возможности. Конечно, убийства — моя работа, но если я непосредственно не занят в расследовании какого-нибудь преступления, бесконечные разговоры о нем начинают мне надоедать. Итак... — Он повернулся к Джону Кецалю. — Если меня не подводит память, милорд, первый англо-французский корабль появился у берегов Мечики в тысяча пятьсот шестьдесят девятом году. Участники той экспедиции были первыми европейцами, которых встретили ваши предки. Что стало причиной того неимоверного благоговения, с которым они тогда отнеслись к европейцам?

— Это весьма интересно, милорд, — с энтузиазмом отозвался молодой человек. — Но прежде вы должны понять значение мифа о Кецалькоатле...*

Поначалу разговор выглядел несколько натянутым, но энтузиазм молодого мечиканца был настолько искренним, что и сэр Томас, и лорд Дарси были быстро захвачены дискуссией.

Когда вдовствующая герцогиня Камберлендская спустилась в салон, дискуссия шла уже в полную силу. Час спустя ничего не изменилось — все присутствующие по-прежнему обсуждали достоинства Мечики.

Спать лорд Дарси лег поздно. А заснул еще позже.

Глава 7

Решение Дарси не браться за дело Цвинге, позволив — а скорее, заставив — своему кузену маркизу Лондонскому задействовать для расследования убийства собственные силы, было твердо. Дарси не имел ни малейшего желания участвовать в расследовании, даже если бы для этого ему пришлось загнать в бутылку свое прирожденное любопытство, закупорить оную бутылку и усесться сверху на пробку.

Было бы, конечно, интересно посмотреть, выдержит ли бутылка гигантское давление любопытства лорда Дарси, но связываться с этим видом посуды так и не пришлось. Увы, любое решение, независимо от его твердости и от личности принявшего это решение, может оказаться невыполнимым из-за изменившихся обстоятельств. А обстоятельства решительно изменились уже на следующее утро.

Этим самым утром — а был четверг — лорд Дарси дремал, лежа в постели.

Мозг его еще по-настоящему не проснулся, и мысли блуждали где-то за границами реального мира. И тут в дверь Лилейного покоя тихо постучали.

— Да? — отозвался Дарси, не открывая глаз.

— Ваш кофе, милорд, как приказывали, — произнес тихий голос.

— Оставьте в гостиной, — сонно сказал Дарси. — Я выйду через несколько минут.

Но он не вышел. Через несколько минут он снова оказался в объятиях Морфея. Он не слышал, как открылась дверь его спальни, не уловил почти бесшумных шагов, пересекших толстый ковер от двери до кровати.

Неожиданно кто-то коснулся его плеча. Глаза Дарси мгновенно открылись, сон как ветром сдуло.

— Мэри?!

Вдовствующая герцогиня сделала реверанс:

— К вашим услугам, милорд! Кофе, милорд?

Дарси сел на постели:

— Великолепно! Герцогиня — горничная... Разумеется, кофе! Немедленно! И бегом, ваша светлость! — Он тихо засмеялся, когда герцогиня удалилась с мягкой улыбкой на губах. — Кстати! — крикнул он вдогонку. — Велите милорду маркизу вычистить мои ботинки!

Герцогиня вернулась, толкая перед собой столик на колесиках.