— Продолжайте, — сказал Дарси.

Вестник закрыл глаза, лицо его застыло. Когда он заговорил, голос зазвучал ровно и чисто, в нем не осталось и следа выговора лондонца среднего класса. Тембр и интонации тоже напрочь изменились.

Теперь в гостиной звучал голос самого Джона IV:

— Мой дорогой Дарси. Когда мы встречались в последний раз, вы пришли с оружием. Я бы не ожидал от человека с вашим достоинством нарушения прецедента. Дело не терпит отлагательств. Ждем вас как можно скорее.

Лорд Дарси подавил желание поклониться вестнику и сказать: «Слушаюсь, сир!» — в конце концов, вестник не более чем инструмент королевской воли.

Конечно, ему можно полностью доверять, иначе у него не было бы серебряного знака. Разумеется, даже его обычное послание надо было выслушивать с должным почтением. Но когда он доставлял сообщение голосом Его Величества, даже он сам, вестник, не знал содержания послания. Он шептал себе ключевое заклинание, и сообщение королевским голосом выдавалось адресату. У вестника ни до, ни после этого события не оставалось о нем никаких воспоминаний. Он добровольно согласился на запись этого сообщения, добровольно согласился на его автоматическую выдачу с последующим столь же автоматическим стиранием. Ни один волшебник на Земле не мог бы извлечь из его мозга информацию после доставки, так как ее больше попросту не существовало.

Конечно, эту информацию можно было извлечь до встречи с адресатом, но только не из королевского вестника. Любая попытка извлечь сообщение из мозга вестника без должных на то полномочий приведет к немедленной смерти курьера. Впрочем, этот факт вестник осознавал и принимал как часть своего долга перед королем и Империей.

Умолкнув, королевский вестник открыл глаза:

— Все в порядке, ваше лордство?

— Отлично, дружище! Вы хороший кэбмен?

— Лучший в Лондоне, милорд. Хоть и не мне это говорить...

— Великолепно! Мы должны отправиться немедленно.

По дороге Дарси размышлял над посланием короля. Когда он спросил вестника, брать ли ему с собой оружие или нет, это был дежурный вопрос, который мог бы задать любой офицер службы охраны общественного порядка.

Лорду Дарси и в голову не приходило, что ему предстоит личная аудиенция у Его Величества, и он спросил об оружии, лишь исходя из интересов служебного долга. А теперь, задав этот простой вопрос, он обнаружил себя в рядах малочисленной группы людей, которым позволялось быть вооруженными в присутствии короля.

По традиции, в присутствии Его Величества разрешалось оставаться при оружии только Великим Лордам государства, да и в этом случае речь шла лишь о шпагах.

Теперь же получалось, что лорд Дарси стал единственным человеком за всю историю Империи, у которого было королевское разрешение — больше, кстати, смахивающее на приказ — предстать перед Его Величеством вооруженным пистолетом. Это была уникальная честь, и Дарси прекрасно осознавал сей факт.

Но подобные мысли недолго занимали его, существенно более важной была сама причина вызова к королю. Почему Его Величество лично интересуется делом, которое — за исключением немногочисленных outre*  деталей — представляется довольно обычным убийством? По крайней мере, на первый взгляд оно никак не связано с государственными делами. Хотя...

И тут Дарси хлопнул себя ладонью по лбу. Дурак, сказал он себе.

Болван! Слабоумный идиот! Конечно же — Шербур!.. Вот что бывает, когда позволяешь эмоциям брать над собой верх. Надо было не сокрушаться по поводу местонахождения мастера Шона, а проанализировать известные факты. И связь между ними стала бы очевидной и ясной, как божий день!.