Тишина давит на виски, заставляет моё сердце болеть ещё сильнее, стучать ещё громче! Я задыхаюсь от рыданий, слёзы застилают глаза, мне страшно увидеть разочарование в глазах Влады, а оно там по любому есть! Что же нам делать дальше? Она говорит, что приняла бы наши с Тимуром отношения. Если бы я это знала, то ничего бы не скрыла. Но назад уже не повернуть, да и мысли чужие я читать не умею. И, видимо, совсем не знаю людей. Вечно ошибаюсь. Сначала Генриха чуть ли не божеством считала, теперь вот реакцию Влады предугадать не сумела.

– Ань, мы больше не сможем быть подругами. Завтра я пойду к коменданту и попрошу, чтобы меня переселили в другую комнату, – звучит суровый приговор.

– Зачем? Я не хочу! Не делай этого, пожалуйста, – жалобно прошу.

– И сегодня я переночую в каком нибудь хостеле. Не собираюсь продолжать этот пустой разговор, да и тебя видеть не хочу, – её голос совсем не дрожит, лицо напоминает каменную маску.

Влада находит сумку, бросает туда какие то вещи, затем из шкафа достаёт куртку и одевается. Я смотрю на неё, никак не могу поверить, что это конец. У меня больше нет близких подруг, я теряю единственную и самую лучшую!

– Подожди. Не руби с плеча. Влад, ты мне очень дорога, я не могу тебя потерять… Как же я тогда буду?

– У тебя теперь есть Тимур, – хмыкает она, зашнуровывая кроссовки.

– Но это же другое… Хочешь, я поговорю с Тимуром и всё закончу? Если это цена нашей дружбы, я готова.

– Я подобных жертв не прошу, не нужно выставлять меня монстром, – тихо произносит Влада. Задерживается на мне взглядом, дёргает головой и поджимает губы: – Я дружу только с теми, кому могу доверять. К тебе это больше не относится.

Она разворачивается, открывает дверь. Я громко всхлипываю, зову её по имени, но это не действует. Влада уходит.

19

Спустя час после ухода Влады мне звонит Тимур. Сначала я не хочу брать трубку, уже жалею, что так быстро его разблокировала. Мне очень плохо, глаза красные, лицо опухшее от долгих рыданий, а в области сердца образовалась пустота. Вряд ли разговор с Тимуром мне поможет. Я злюсь не только на себя, но и на него – за то, что был решительным и настойчивым, а я не смогла устоять. Если бы не он, мы бы с Владой никогда не поссорились.

Когда телефон орёт в третий раз, я не выдерживаю и отвечаю.

– Как ты? – встревоженно спрашивает Тимур.

– Хреново.

– Я разговаривал с Владой.

– Она взяла трубку? – удивляюсь я. Глаза пекут, сердце болит. Я чувствую себя самым несчастным человеком в мире!

– Да. Я рассказал ей свою версию.

– И что?

– Она выслушала меня вполне спокойно. Не злилась.

– Супер, – говорю раздраженно. Значит, с Тимуром она может общаться, а от меня хочет побыстрее избавиться. Интересное кино получается.

– Ань, я знаю, что произошло, – тихо произносит Тимур. – Влада вспыльчивая, но отходчивая. Дай ей время. Она погорячилась. Пройдёт несколько дней – и вы помиритесь, вот увидишь.

– Сомневаюсь, – отвожу телефон от уха и всхлипываю. – Я не хочу сейчас это обсуждать.

– Всё наладится. Ты только не плачь, Ань, – просит он меня. – Может, на ночь кино сходим? Или просто будем по городу гулять, пока не надоест? Не хочу оставлять тебя одну в таком состоянии.

– Не нужно. Мне необходимо побыть одной.

– Уверена?

Его взволнованный голос задевает что то внутри, отчего в груди ноет ещё сильнее.