– А причем тут Салданах?

– А при том, что король наш, как еще в детстве влюбился в эту куклу, так и мечтал все время о том, чтобы ожила она навсегда. Вот и стал искать того, кто мечту его осуществить способен. Эльфы ему и сказали про Салданаха. Пригласил король Салданаха в замок, посулил золотые горы, а Салданах его обманул – захотел куклу у него забрать. Король в ярости тогда был. С тех пор никого он к той кукле не подпускает, держит ее в Запретных покоях, куда один только и может входить, прочим вход туда заказан. Слышал я, что Запретные покои, в которых кукла хранится, особой магией запечатаны, и никто туда просто не может войти, во как!

– Странно, как живой человек может столько лет любить куклу, – сказал я, искусно изобразив удивление.

– Может, истинно может. Потому и зовут недоброжелатели нашего короля Жефруа Глупым. А не глуп он, просто… влюблен он, вот в чем дело. И понять его можно. Тот, кто хоть раз видел ожившую девушку-куклу, нашего короля сразу поймет.

– Что, такая красивая? – Я сразу вспомнил Фьорделис, девушку, которую видел у Салданаха, и которую старый фаермеллен якобы передал под мою опеку.

– Несказанно. Истинный ангел небесный. В Лансане нет ни единой девы, которая была бы столь же красива, как эта эльфийка.

– Нет, Вандрен, ты неправ! – вмешалась Гризельда. – С недавних пор в Лансане появился еще один ангел – наша Марика, наша девочка! Нет, эльфийка прелестна, разумеется, но моя милая невестка ничем не хуже. У-ух, как же я тебя люблю, родная! С твоим появлением мне просто жить захотелось.

– Спасибо, сударыня, – ответил я, даже не стараясь высвободиться из не по-женских цепких объятий «свекрови». – Приятно это слышать. Но я думаю, что мессир Беко прав. Мне кажется, что Меаль настоящая красавица и хотела бы увидеть ее.

– Увидишь, – заверил меня главный придворный псарь. – Завтра вечером.

Беко еще что-то говорил, но я пропускал его речи мимо ушей – мне ужасно захотелось домой, в постель. Вечеринка проходила по уже знакомому мне сценарию. Вокруг нас образовалась толпа желающих познакомиться с невестой Джармена, и, закончив говорить с Беко, я вынужден был общаться с этими людьми, выслушивая разную гламурную ерунду и отвечая такой же ерундой. Короче, обычный светский раут в чистом виде. Сколько времени я так трепался, даже не могу сказать. В парке стало темно, слуги зажгли фонари. Гости вокруг уже хорошо опьянели и вовсю флиртовали с нарядными девицами, Джармен все время крутился рядом, не спуская с меня влюбленных взгляд, и мне вдруг стало ужасно одиноко. Я даже с Марикой поговорить не мог.

– Джарми, у меня что-то голова болит, – сказал я. – Отвези меня, пожалуйста, домой.

– Милая, ты хочешь оставить меня? – Джармен перестал улыбаться. – Ужин еще даже не начался.

– Я не хочу есть. Я очень волнуюсь, и у меня страшная мигрень. Пожалуйста, Джарми, отвези меня обратно в гостиницу!

– Ты можешь переночевать у нас, – сказал Крейг.

– Я должна очень рано быть в Жуайе. Шагирра репетирует рано утром, и мне надо быть в форме. Прости, дорогой, и потерпи еще немного.

– Марика, – Крейг покраснел, – я должен сказать тебе. Мама настаивает, чтобы наша помолвка состоялась еще до Йуле.

– Все, что захочешь, – я пошел на тактический маневр, – но сейчас я очень хочу отдохнуть. Слишком много впечатлений за два дня. Так ты проводишь меня?

Гризельду расстроило мое решение, но настаивать она не стала.