Надо мной появилось худое лицо, обросшее черной бородой, окруженные тенями темные глаза радостно сверкнули. – Живучий парень. Первый раз вижу, чтобы кто-то живым выбрался из торсионного вихря.
– Я бы так не радовался, – сказал кто-то третий. – Может, он тоже один из них.
– Нет! – ответила Ива. – Я проверяла. Аппаратура не может ошибаться. Это человек нашего мира, ручаюсь.
– Вашего мира? – сказал я. – А как называется ваш мир, люди добрые?
– Шутишь, парень? – Бородатый скривил рот в невеселой улыбке. – Или память отшибло? Это страна Россия, город Санкт-Петербург.
– Питер? Ну, значит, я действительно дома. – Я огляделся. Похоже, на этот раз я непонятным образом попал в больницу. Палата была светлая, чистая, но почему-то без окон. И лампа в плафоне под потолком все время мигала. Мне показалось, что это какой-то бункер. Светловолосая девушка в белом халате возилась у стойки с аппаратурой. Бородатый мужчина стоял у меня в ногах, а рядом с ним был какой-то упакованный в черную кожу крепыш с угрюмым лицом и холодными серыми глазами.
– Я что, в больнице? – спросил я. – Не в Скворечнике ли?
– Нет, это Цитадель святого Исаакия, – ответил бородатый. – Как твое имя?
– Леха, – сказал я. Волосы у меня зашевелились: я разглядел на поясе у крепыша автоматический пистолет в кобуре. – Цитадель святого Исаакия? Исаакиевский собор, так?
– Верно, – бородатый подошел ко мне, приложил к моей руке какой-то прибор. Видимо, что-то заподозрил. – Странно, но Ива права. Он действительно наш. Если только это не какая-то неизвестная нам новая разновидность.
– Я же говорила вам, – меланхолично заметила блондинка в халате.
– Ребят, давайте-ка попробуем разобраться, – сказал я, холодея и вполне осознав факт, что я опять провалился в какую-то альтернативную реальность. – Меня зовут Алексей Осташов. Я петербуржец, родился в городе на Неве второго мая тысяча девятьсот восемьдесят второго года в семье…
– Какого года? – Бородач тут же наставил на меня пистолет. – А вот с этого места поподробнее, если хочешь жить.
– Не стреляйте! – Я в ужасе замахал руками. – Погодите, послушайте… Я действительно родился в 1982 году. Жил в Колпино, а потом мы сменили квартиру и…
– Я так и знал, что он из виртуалов, – сказал парень с холодными глазами и щелкнул затвором пистолета.
– Постой, Сапсан, – сказал бородатый. – Давай-ка разберемся, прикончить его мы всегда успеем. Если он виртуал, то ведет себя как-то странно… Ты знаешь, какой сейчас год, парень?
– Понятия не имею. Когда я попал в вихрь, был август две тысячи восьмого.
– Т-а-а-к! – Глаза бородатого сверкнули. – Хочешь сказать, что с тобой что-то случилось в две тысячи восьмом году, и с того момента ты ничего не помнишь?
– Короче, дело было так. – Я решил, что рассказывать этим ненормальным о моих приключениях в мире эльфийских королевств совершенно не обязательно. – Ко мне пришла девушка. Мы поссорились. Она вышла, хлопнула дверью. Я хотел ее окликнуть, открыл дверь и попал в какую-то дымную вьюгу. Вот и все. Сам не знаю, что со мной случилось.
– Хорошо, – сказал бородатый, но пистолет не убрал. – А день, в который все это случилось, помнишь?
– Конечно. Восьмое августа, под утро.
– Все сходится, – прошептал бородатый.
– Я ему не верю! – Крепыш в коже злобно глянул на меня. – Все, что он говорит, может быть репликацией чужих воспоминаний. |