|
Такой купание а-труа пришлось мне очень по вкусу, девушки были очень хорошенькие и свеженькие, постоянно норовили меня нежно погладить и поухаживать за мной, что было вобщем-то очень приятно – но вот Марика была в ярости. После ванной Соня и Джема (так звали служанок) растерли меня ароматными кремами, расчесали, усадили перед зеркалом и начали гримировать, завивать и одевать в роскошное платье из кроваво-красного бархата с кружевами. Все мои шмотки были аккуратно уложены в большой платяной шкаф, и у меня появилась еще одна проблема – как незаметно пробраться сюда после того, как мой разговор с папашей Нико состоится, переодеться и свалить из особняка. Впрочем, на этом вопросе я пока особо не заморачивался. Все мои фенечки, в том числе и магические, остались при мне, а это было уже кое-что. Короче говоря, через пару часов после встречи со «свекровью» я совершенно сменил имидж и, глянув на себя в зеркало, еще раз убедился, что моя Марика – настоящее сокровище.
– Ты великолепна, – сказал я. – Ты само совершенство. Марика промолчала, но я был уверен, что она почувствовала и мой восторг, и мою искренность. Тут за мной пришла Гризельда и, наговорив мне кучу комплиментов, потащила вниз знакомить с гостями, которые начали понемногу собираться на празднество. Народу было много – к Гризельде съехались все окрестные дворяне, и зал был почти полон. Естественно, мне пришлось ручкаться, лобызаться и обмениваться комплиментами со всеми приятелями Гризельды. В самый разгар ритуала взаимного знакомства явился припозднившийся Крейг и тут же, с места в карьер, полез ко мне с объятиями и поцелуями. Я милостиво разрешил парню прилюдно поцеловать меня в щеку, но не больше. Крейг был счастлив. – Почему ты не предупредила о своем приезде? – спросил он, когда мы отошли от основной кучи приглашенных. – Я бы встретил тебя. – Были спешные дела. Я не могла тебя предупредить. – Ах, я так счастлив, что ты здесь! И мама от тебя в совершенном восторге. Ты просто очаровала ее. – Это вампирские чары, Джармен. Ночью, когда вы все будете пьяные и сонные, я перегрызу вам глотки, обернусь летучей мышью и улечу в окно. – Шутишь? – Джармен нежно обнял меня за талию. – Знаешь, чего я хочу больше всего на свете? Сбежать с этого скучного приема с тобой вдвоем. Уединиться в каком-нибудь милом укромном местечке и… – Замяли! – Я закрыл Джармену рот ладонью. – Твоя мамочка не простит нам бегства с корабля. Сегодня она весь вечер будет демонстрировать меня всем гостям, как твою новую пассию. – Новую? Ты всегда была единственной и я… – Знаю, любишь меня безумно. Слушай, а где твой старенький ученый дядюшка? Твоя мама говорила, ты должен был его встретить. – Здесь он. Приводит себя в порядок, – Крейг хмыкнул. – Чертов старый педант. Хочет быть безупречным во всем. Привез с собой аж тридцать разных нарядов и все никак не решит, какой надеть по сегодняшнему случаю… А, легок на помине! У меня екнуло сердце, когда я увидел маленького сухонького старикашку в расшитом стразами лиловом камзоле, вошедшего в зал и сразу принявшегося целовать ручки леди Гризельде. Папаша Нико в своем истинном облике очень напомнил мне генералиссимуса Суворова и лицом и статью. Таинственный эликсир, действие которого я видел в Сабату, не только радикально молодил дедулю, но и явно добавлял ему полметра роста. Крейг подвел меня к дедушке, представил. Признаться, я очень боялся, что старик меня узнает, но все обошлось. Видимо, когда мы встречались с ним в Сабату, он плохо меня разглядел. – О-о-о! – пропищал старик, тараща на меня подслеповатые белесые глазки. – Вы само совершенство, дитя мое! Сбросить бы мне лет эдак сорок, я бы сделал все, чтобы завоевать ваше сердце, хе-хе! – Ах, господин Нико, вы и так мужчина хоть куда, – выдал я. |
