— Лена мне давала читать дневники его жены. И я уже придумал способ, как мне познакомиться с Акишиным. Извините, Павел Михалыч, но я тоже пишу детективы и не обделен фантазией. Может быть, я не внушаю вам особого доверия, но ведь вы меня совсем не знаете. Я, правда, не великий беллетрист в отличие от вас, но соображу, о чем говорить на пресс-конференции, если таковая состоится. А нужное интервью я дам в первую очередь Лене, и она опубликует его в своем популярном журнале.

— Лена еще не главный редактор и от нее мало что зависит.

— От нее да. Все зависит от успеха книги. Если она прогремит, то каждое издание захочет получить эксклюзив от загадочного автора. Ведь это так?

Павел задумался. Официант принес поднос с яствами и разговор оборвался. Удобный случай сделать предварительные выводы. Первое. То, что его напугало. Лена давала ему читать дневники жены Акишина без предупреждения. Значит, она шарила по его книжным полкам. А во втором ряду за тетрадками Ирины стоят пять записных книг с его личными дневниками, которые он так и не сжег. А ведь хотел. Эти злосчастные записи однажды попали в руки его жены и послужили поводом для развода. Писать самодоносы не лучшая привычка. Так погорела жена Акишина. Правда, к покойникам претензий не предъявишь, но он целый год не ездил к ней на кладбище и не возил цветы. Удар оказался ниже пояса. Тоже можно сказать и о его записях. Пора с ними расстаться.

Второй момент его немного успокоил. Манеры, речь, взгляд говорили о том, что красавчик скорее интересуется мужчинами, чем женщинами. У Слепцова глаз наметанный, в своей жизни он немало повидал голубых. Если это так, то Стасик настоящая находка и отпадают все подозрения, относящиеся к связи Лены с этим типом. К тому же, такой тип может и не доказывать с пеной у рта, что он был любовником известного композитора.

Официант пожелал приятного аппетита и отошел.

— В книге есть история про Париж и его великих обитателей. Что вы можете сказать о Париже? Ведь повествование идет от первого лица.

— О Париже я могу говорить бесконечно. Мой большой друг часто бывает там. Его приглашают в жюри, он дает уроки танцев в очень престижной частной школе. Я всегда его сопровождаю в качестве переводчика. На Париже я не проколюсь.

Сомнения в сексуальной ориентации кандидата отпали сами собой.

— Вы сказали, будто имеете какую-то идею, касающуюся вашего знакомства с Акишиным. Он человек замкнутый и не любит новых лиц. Чем вы можете его заинтересовать?

— Ничем, конечно. Этого и не требуется. Я буду сидеть с ним рядом во время торжественного вечера, посвященного его семидесятилетию. Достаточно того, что репортеры сделают сотни фотографий юбиляра, а кто сидел рядом, они узнают после выхода книги в свет.

Еда остывала, но гости увлеклись беседой и не смотрели в тарелки. В наглости этому парню не откажешь. На ходу подметки режет. Он начинал нравиться Слепцову. Убедителен, смел, самоуверен. Такого к стенке не прижмешь.

— Я думаю, что все места давно расписаны. И потом, юбиляры сидят на сцене, а не в зале, — возразил Слепцов.

— Только не в нашем случае, — уверенно произнесла Лена. — Вы забыли, Павел Михалыч, что сцену займет оркестр московской консерватории, который исполнит последнюю симфонию юбиляра. Во втором отделении его пригласят на сцену. Сценария вечера пока не существует. Что касается места, то здесь вам самому надо побеспокоиться. Если вы захотите сидеть рядом с виновником торжества, он вряд ли вам откажет. И еще, попросите друга пригласить на вечер вашу бывшую жену. Он же хорошо ее знает и вряд ли откажет вам. Только билеты ей надо выделить на балконе или в ложе. На ваше место рядом с юбиляром придет Стасик. Он скажет старику, что вы его попросили освободить место рядом с его супругой и предложили пересесть в первый ряд.