-  Понятно, - пригладив бороду, кивнул Даниил Федорович. - Коли невенчаны, тогда да.

    -  Но будь моя воля, - не удержался Варлам, - я бы тебя и тогда в сечу не пустил.

    -  Не пустил бы в сечу, - не сдержав улыбки от давнего воспоминания, парировала Юля, - некого было бы потом в Каушту из Бора по реке домой везти. Ты помнишь, когда мне про десять сыновей первый раз сказал?

    Батов тоже улыбнулся и взял жену за руки.

    -  Я вот рассказать тебе хотел, Варлам Евдокимович, - с серьезным выражением лица начал гость. - Про помещика нашего, Думова Сергея из-под Вологды. Ходил он на Засечную черту с ополчением, татар о прошлом лете стеречь. Так представляешь, вернулся через год домой, а приказчик его, оказывается, все добро продал, смердов обобрал до нитки, отчего те по соседям разбежались, казну всю помещичью собрал, да и сбежал с нею незнамо куда. Так и остался боярин Сергей только с тем, с чем в поход собирался: оружием, котелком медным, да топориком малым. Теперь побирается, сердешный, на дороге, что в Клин от Москвы ведет.

    -  Слышал я про такое, - кивнул Варлам. - У нас в Водьской пятине тоже староста деревенский помещика обобрал, пока тот в походе был. Оброк весь собрал, деньги, что у боярина в кубышке имелись, вынул, добро продал, да в бега ударился.

    -  Ну что вы врете, как сивые мерины? - вздохнула Юля. - Что вы мне голову морочите? Ну, коли ваш Сергей боярин, коли поместье от родителей получил, так наверняка у него в усадьбе бабка с дедом, мать или отец старые еще живут, жена с детьми, сватья-теща али еще какая приживалка обитает! Кто же даст приказчику смердов сживать или в казну лапу невозбранно запустить? Даже если государь воину храброму поместье пожаловал - все одно жена быть должна, родственники какие прибьются. И уж если бояре ваши дураки такие, что всех близких со свету сжили, из дома своего выгнали: так ведь и приказчика он сам выбирал. О чем думал? Страсти, что вы придумываете, только у одного на тысячу случиться могут. И то не обязательно случатся. Что вы мне вкручиваете, мужики? Я что, похожа на идиотку?

    -  Ты, боярыня Юлия, - вкрадчиво сообщил Адашев, - похожа на хозяйку, что поместье свое без пригляда бросить готова. И родичей у тебя, как я вижу, в усадьбе нет.

    -  Сговорились?

    -  Как можно? - улыбнулись в одинаковые бороды витязи. - Что есть, то и говорим.

    -  Это дискриминация женщин!

    -  Это любовь к тебе, милая моя, - ответил Варлам, уже успевший не раз услышать мудреное ругательство. - Я тебя пред Господом беречь поклялся, и в дальний переход, за Дикое поле брать не стану. А ну, беда случится? Я-то ладно, наше дело ратное. А тебе рисковать нельзя, женщина ты. Честь моя, любовь и отрада.

    -  Мне тебя потерять тоже страшно. Как я одна останусь? Лучше вместе…

    -  И говорить так не смей! А кто детей растить станет? Хозяйство хочешь на распыл пустить?

    -  Э-э, какие у вас мысли печальные, хозяева… - потянул гость. - А я-то усадьбу вашу за крепость крепчайшую принял, рубежи московские с юга означающую. Даже местом сбора для рати назначил, что на татар пойдет. Через неделю тронуться отсюда должны. А вы никак погибать собрались, на силу свою более не рассчитываете?

    -  Не дождутся, - буркнула Юля, исподлобья зыркнув на мужа. - Мы еще их всех переживем. Идите к колодцу руки мыть, и в трапезную приходите. Распоряжусь Мелитинии, чтобы накрывала.

    -  Боится за тебя, - понимающе кивнул дьяк, оставшись наедине с хозяином.