-  Вот и все, - кивнул хан, думая о том, что станет писать султану. - Придется возвращаться в Крым…

    Однако никаких писем не понадобилось. Когда после десятидневного перехода злые и голодные тысячи вышли к Op-Копе, то они обнаружили там стройные прямоугольники многотысячного янычарского строя, перегораживающего дорогу на полуостров.

    От строя, в сопровождении нескольких воинов, навстречу головному отряду выехал на ослепительно-белом жеребце богато одетый османский чиновник. Одновременно вдоль татарских тысяч помчалось еще два десятка нукеров в простых халатах и волчьих шапках.

    -  Слушайте, и не говорите, что вы не слышали, - негромко произнес чиновник.

    -  Слушайте, и не говорите, что вы не слышали - почти одновременно с ним заорали распределившиеся вдоль длинной походной колонны глашатаи.

    -  По повелению повелителя Великой Оттоманской империи, непобедимого и премудрого султана Селима, да продлит Аллах его годы, паша Сахыб-Гирей более не крымский хан! Фирманом величайшего из султанов крымским ханом объявляется храбрый воин, наследник рода Чингизова Девлет-Гирей!

    -  Как это? Кто посмел?!

    Ехавшие в середине колонны, а потому услышавшие указ наравне с простыми нукерами, калги-султан и Сахыб-Гирей вывернули на густую траву, помчались вперед, вскоре остановившись перед османским посланцем.

    -  Тебе, паша Сахыб, - сообщил чиновник, - новым ханом назначено жить в Карасубазаре с нукерами, которые пожелают за тобой последовать.

    -  Это неправда! - воскликнул Фатих-бей. - Султан всегда любил Гирей-хана и никогда не станет его смещать! Это измена! Измена!

    Он повернул коня и помчался вдоль колонны, выкрикивая:

    -  Измена! Предательство! Нашего хана предали! Вперед, храбрые воины! Отомстим на нашего повелителя! Выкинем подлого выскочку прочь из Крыма!

    Однако из рядов не послышалось ни единого выкрика в его поддержку. Оставшиеся без добычи и многих родичей и знакомых татары не собирались умирать за своего неудачливого правителя. К тому же, великий султан Османской империи имел полное право назначать и смещать подвластных ему ханов, и многотысячные ряды непобедимых янычар лишний раз подтверждали как это право, так и то, что встретивший их чиновник не самозванец, а полновластный паша Великолепной Порты.

    Впрочем, престарелый Сахыб-Гирей, в отличие от своего куда более молодого и честолюбивого калги-султана не собирался оспаривать указа. Он давно чувствовал, как влияние на жизнь в ханстве медленно, но неуклонно уходит из его слабых рук к молодому и воинственному племяннику.

    Девлет каждый год привозил на рынки торговых городов добычу и невольников, он награждал преданных нукеров, от его немилости голодали и разорялись целые рода, которых он не допускал в свои орды, которым не доставалось никакой доли от его набегов. В свои почти семьдесят лет Сахыб не мог противопоставить родственнику почти ничего. Ведь даже пошли он в набеги своего калги-султана или другого родича - слава все равно достанется им.

    Хану оставалось только надеяться на милость султана и ждать, каким образом подросший хищник попытается захватить власть.

    Отравит старого дядюшку? Подошлет убийц? Возьмет Бахчи-сарай штурмом и зарежет его самолично?

    Подговорит на убийство кого-то из ближайших сановников?

    Девлет предпочел сменить его мирной интригой через каких-то стамбульских покровителей.