-  Псковичи и новгородцы еще не жаловались? - ухмыльнулся опричник. - Это ты уже у них покупателей увел.

    -  Пусть жалуются, - небрежно отмахнулся Росин. - Головой надо больше, а не молотком работать. Вот… Со стеклом, правда, хуже. Не хотят почему-то соседи окна стеклить, по старинке обходятся. Приходится дурака валять, и цветное делать. Его берут, на витражи. А порох мой подьячему стрелецкого приказа почему-то не нравится. Вот уж не знаю, почему.

    -  Ему не порох, ему бакшиш наверное не нравится, - покачал головой боярин Андрей. - Добавь чуток серебра, сразу порох-то твой и распробует…

    -  Попа у дьяка слипнется, - гнусно ухмыльнулся Росин. - Я уже пятнадцать пудов казакам на Дон продал. Коли Стрелецкий приказ зелье забраковал, так оно уже как бы и не порох. Указ государев для него уже не указ.

    -  Хитер ты, Константин Алексеевич, хитер, - одобрительно покачал головой опричник. - Хотя, казаков зельем снабдить - дело нужное, государь карать не станет. Супруга-то как? Здорова ли? Дети как?

    -  Двоих уродили, слава Богу, - от страшного воспоминания Росин аж вспотел. - Ни врачей, ни больницы. Вместо чистого белья - повитуха мох болотный приволокла. Но ничего, справилась Настенька. Кстати, боярин, восьмое марта завтра.

    -  Ну и что? - не понял опричник.

    -  Я каждый год Насте в день восьмого марта подарок какой-нибудь делаю. Вот, думаю, чего бы можно купить красивого, коли уж все равно в Москву приехал?

    -  Ай, Константин Алексеевич, Константин Алексеевич, - укоризненно поцокал языком боярский сын Толбузин. - Ты Домострой государев читал? Там супругу с любовью и благожелательностью плетью привечать указано, а ты подарки делаешь… Как же так?

    -  А вот так, - пожал плечами Росин. - Женщин бить не приучен. Не хочу.

    -  Это и правильно, - неожиданно легко согласился опричник. - У Сильвестра временами помутнение находит. «Мы управляем миром, а женщины нами», как говорили наши учителя еще во втором Риме. У наших предков вира за смерть женщины испокон веков куда больше, нежели за мужа была; государь недавним указом запретил мужьям требовать, чтобы жены имущество свое на них отписывали. А ему лишь бы палкой кого огреть. Ехал бы в свою Лифляндию, да схизматиков бил, коли так хочется… Софья!!!

    -  Несу… - в трапезную вошла худощавая женщина в платье из синего сукна ниже колен, головной убор которой заменял большой костяной гребень. Поставила на стол пять медных кувшинчиков тонкой чеканки, две медные же рюмки. Не утерпев, добавила: - Среда сегодня, боярин. Пост.

    -  Ступай, - отмахнулся опричник и что-то запел себе под нос водя указательным пальцем с одного кувшинчика на другой. - Э-э-э… Анисовую!

    Он разлил водку по чаркам и они, наконец-то, выпили.

    -  Сам-то почто не женился, боярин? - Росин опять потянулся к грибам.

    -  Служба… Самому невесту искать недосуг, государь пока не озаботился.