|
Это всего лишь ошибка, вызванная незнанием законов и преувеличенным энтузиазмом по отношению к проекту. Скажи, что тебе очень стыдно и что ты просишь прошения у суда. Вот и все, что тебе требуется сказать. — Если я так и сделаю, что на это ответит судья? — Он посоветуется с нами, с нами пятью и с представителем итальянского правительства, после чего никаких проблем уже не будет. Судья обязательно примет наши рекомендации. Он немножко пожурит тебя, после чего объявит тебя невиновным, и ты выйдешь отсюда свободным человеком, с высоко поднятой головой, и вновь присоединишься к нам, чтобы готовить грандиозное шоу для прессы и незабываемое историческое представление в королевском дворце Амстердама послезавтра утром. — Должен заметить, что звучит заманчиво. Тем не менее, а если я не соглашусь? Улыбка сползла с лица Уилера. — Тогда мы умываем руки и оставляем тебя на милость суда. Мы не сможем удерживать твое поведение в тайне уже не перед кем, даже от Огдена Тауэри и «Космос Энтерпрайсиз». Он сделал паузу, потом спросил: — Что ты скажешь на это, Стив? Ренделл пожал плечами. — Не знаю. — После всего, ты не знаешь? — Я не знаю, что сказать. Уилер нахмурился и глянул на свои золотые часы. — Даю тебе на раздумья десять минут, — мрачно сказал он. — Вполне возможно, что эти десять минут ты проведешь с большей пользой, разговаривая с тем, кто обладает большим влиянием на тебя. — Он направился к двери. — Может быть ты найдешь, что сказать ей. — Он открыл дверь, кивнул кому-то, находящемуся снаружи, и снова посмотрел на Ренделла. — Это твой последний шанс, Стив. Воспользуйся им. Уилер вышел, а через мгновение в двери появилась Анжела Монти. Ренделл медленно поднялся со стула. Казалось, что последний раз он видел ее целую жизнь назад. Она выглядела так же, какой он увидел ее впервые — много веков тому назад и бесчисленное количество чувств — в Милане. На ней была шелковая блузка, с достаточным вырезом, чтобы прикрыть кружевной бюстгальтер, и белый замшевый пояс, поддерживающий короткую летнюю юбку. Анжела сняла солнечные очки, и ее зеленые миндалевидные глаза озабоченно изучали его, в то время как она ожидала слов приветствия. Первой мыслью Ренделла было схватить ее в объятия, обнять, погрузить в собственное сердце. Но его сердце было испорчено недоверием. Уилер только что сказал, что эти десять минут он проведет с кем-то, кто может оказать на него влияние. И Анжела появилась здесь, чтобы влиять на него. Поэтому он не приветствовал девушку. — Ты меня удивила, — сказал он. — Здравствуй, Стив. У нас мало времени. Но мне разрешили встретиться с тобой. Она прошла через комнату. Поскольку Ренделл не проявлял никаких усилий для того, чтобы поприветствовать ее, Анжела направилась к стулу, что стоял напротив, и присела на самый краешек с разочарованным видом. — Кто тебя прислал сюда? — резким голосом спросил Ренделл. — Уилер и вся остальная галилейская мафия? Пальцы Анжелы плотно сжались на замшевой сумочке. — Вижу, что ничего не изменилось. За исключением того, что ты стал еще более едким. Нет, Стив, я приехала сюда из Амстердама, по собственному желанию. Я услышала о том, что произошло. Вчера вечером, уже после того, как тебя арестовали, мне позвонила по какому-то делу Наоми Данн, и это она рассказала мне о твоих неприятностях. И в то же самое время издателям из Парижа позвонил домине де Фроом. Все они немедленно отправились, чтобы встретиться с ним. |
