Несколько мгновений динамики интеркома извергали непонятный треск, а затем истерический голос завизжал на всю "Валгаллу":

– Святая Мадонна! Они угрохали дона!!! Вперед ребята! Искрошим придурков!!!

Первая атака осиротевших бандитов захлебнулась, не оставив, впрочем надежды на то, что порядком пострадавшие двери четырех тамбуров выдержат вторую попытку прорыва.

– Надо‑же, своего не пожалели, – с досадой бросил в наступившую тишину Фред. Видно господин Советник не слишком высоко котировался среди прочего дерьма...

– Кстати, о дерьме, – Том отплевывался от застрявшей зубах, начисто сжеванной сигареты, – хватайте мешки с цементом и будем по‑новой баррикадировать тамбуры. Еще продержимся. И где этот ваш Палладини? Кай бросил взгляд на залитое тусклым светом аварийного освещения складское помещение. Странствующего предпринимателя не было видно. Господи, как не помешал бы сейчас Страж...

– Что за звук? – спросил уже примерившийся подхватить мешок Шрайдер.

– Кажется, режут стену плазменным резаком...

– Нет, это у вас, – сказал Фред, обращаясь к Следователю.

Снова загремели выстрелы. Кай вытащил из внутреннего кармана давешний

псевдорегистратор. Зуммер в нем надрывался и сигнальный индикатор сиял раскаленным угольком.

– Ко мне! – заорал Кай. – Ко мне! Сейчас ударят индуктором!

Три двери вылетели сразу, и под прикрытием пальбы из коридоров,

бандиты стали разбегаться вдоль стен, прикрываясь оружием. И тут все кончилось.

Даже кучке защищающихся, скорчившимся в призрачно‑голубом облачке защитного поля пришлось несладко – тяжелая волна депрессии захлестнула душу, почти погасила сознание, сделала жизнь невыносимой пыткой. И отступила. А по "Валгалле" словно заголосил взбесившийся зверинец. И смолк. Люди дона Себастьяна вповалку разбросанные вокруг не проявляли особых признаков жизни. Только один бородач в углу упорно пытался сунуть себе в рот дуло револьвера, но как‑то не преуспел даже в этом занятии. В склад начали вбегать бойцы оперативного отряда управления. Особо не разбираясь, они уложили всех, еще стоявших на ногах, лицом вниз и деловито обыскали.

Музыкой в ушах Кая прозвучал голос шефа.

– Вот этих господ отведите в общий отсек, как свидетелей. Остальных ‑

живо в камеры. Отпустите господина Федерального Следователя...

Отряхивая с одежды пыль и мусор, Кай отметил про себя, что бронежилет придал его руководителю окончательное сходство со стратостатом.

– Как понять столь своевременное появление, шеф? – осведомился он.

– Как успех агентурной работы, – шеф был явно в ударе. – И как ваш

личный успех. Мы отслеживали все ваши перемещения, Кай. Так что для нас вы были путеводной, х‑хе, звездой...

"Не только для вас", – вспомнив о Страже, подумал Кай.

Еще не вполне пришедших в себя мафиози проворно вывели через оперативно разблокированную дверь. И только тогда из‑под нагромождения контейнеров, двигаясь довольно ракообразным способом, появился Палладини. Поднявшись на ноги, он оказался лицом к лицу с шефом. Секунды три оба молчали.

– Ого! У вас, оказывается, и "человек‑кашалот" в штате имеется?! – с непосредственностью человека, только что избежавшего верной смерти, поразился Микис.

– Сейчас я покажу тебе кашалота! – старина Барни навис над вольным предпринимателем, протянув вперед растопыренную пятерню. – Оружие! Быстро! И рукоятью вперед!

– Это, я так думаю, что только у вас, извиняюсь, в полиции таких вот идиотов содержат за счет налогоплательщиков, господин следователь, – возмущенно повернулся Палладини к Каю, – которые не могут понять, за кого кто тут есть! Подтвердите вашим дурням, что если я тут есть, так это потому, что вы меня сюда притащили сами с собой.