Фиби едва успела отскочить в сторону: ее чуть не смело мешками с мукой, которые тащили грузчики. Темнота сгущалась, в морской воде отражались огни свечей и факелов на кораблях.

Ей стало одиноко и неуютно в этой суете, она остро ощутила разлуку с Кейто. А ведь он еще здесь, на берегу, в одном из этих шумных кабачков. Сейчас муж смеется, шутит как ни в чем не бывало со своими соратниками, с которыми ей предстоит завтра утром отправиться назад, в Вудсток, и там терпеливо, как Пенелопа, дожидаться возвращения своего Одиссея — Кейто. Лишь бы он вернулся… О Боже, не надо этих мыслей! Прочь дурные догадки!

Вон там пришвартована «Белая леди», на ее борт вскоре взойдет Кейто, и она помашет ему рукой.

Невзначай повернув голову влево, она вдруг увидела его. Брайан! Ярдах в двадцати от нее он стоял с какими-то мужчинами у сходней небольшого судна. Она задержала взгляд, не поверив своим глазам. Брайан здесь, в Харидже? Что он тут делает?

Он кивнул своим собеседникам и двинулся прочь, скользнув по ней взглядом. Узнал? Фиби окатило ледяной волной страха. Она отчетливо ощутила, что этот человек опасен. Опасен для Кейто. И для нее, наверное, тоже, Мег, видимо, не ошиблась. Заметил ее Брайан или нет?

Не отдавая себе полностью отчета в том, что делает, Фиби шагнула к светлому пятну «Белой леди», подошла к сходням. Никого. Корабль, казалось, вымер.

Фиби решительно ступила на мостик и очутилась на палубе. Здесь она будет вне опасности. И Кейто также, когда окажется на борту корабля.

Стараясь держаться в тени, она замерла, не зная, что делать дальше. Сжав кулаки глубоко в карманах плаща, она вдруг вспомнила о деньгах, полученных от ростовщика за заложенные кольца матери, и почему-то испытала некоторое облегчение.

— Эй, кто здесь? — услышала она звонкий голос и, повернувшись, столкнулась лицом к лицу с молоденьким парнишкой. Он взирал на нее с удивлением.

— А в чем дело? — переходя в наступление, сказала она, надменно вскидывая голову. — Кто вы?

— Да я матрос на «Белой леди». Должен глядеть в оба, кто сходит, кто поднимается сюда, на палубу, когда мы в порту. А то мало ли…

— Не очень-то похож на матроса, скорее на бродягу, возразила Фиби, взглянув на его рваную рубашку, такие же штаны, подпоясанные веревкой, и босые ноги.

— Я еще юнга, понимаете, леди? И к тому же слежу за порядком.

Фиби резко сжала кошелек в кармане, поскольку в голове ее рождался и постепенно обретал форму смелый план.

Она с расстановкой, отчетливо произнесла:.

— Я — леди Гренвилл. Мой муж, лорд Гренвилл, должен плыть на этом судне.

Парень все еще смотрел на нее с подозрением.

— Ага, — сказал он, — про него, про лорда, я слыхал. А вот насчет леди никто не говорил.

— Конечно, потому что не знали. — Она вынула из кармана кошелек и задумчиво подбросила его на ладони. — Лорд Гренвилл тоже не ждет меня. Но мне нужно… я должна… хочу оставить письмо в его каюте. А ты, если покажешь мне ее, то получишь гинею.

— Ги… Чего? — Парень остолбенел. — Целую гинею? За одно письмо? Да вы…

Фиби кивнула и начала развязывать тесемки кошелька. Вынула монету, подержала ее в руках. На нее упал свет одной из масляных ламп, и она блеснула чистым золотом. Парень же глядел на это чудо, приоткрыв рот и облизывая губы. Похоже, такого он никогда не видел.

— Вот сюда… идите, леди, — пробормотал он.

Фиби, словно в полусне, ошеломленная своим внезапным решением, последовала за ним вниз по очень узкой лесенке и затем по такому же полутемному коридору.