Изменить размер шрифта - +

— Тут. — Провожатый остановился, не дойдя до конца прохода, и указал на дверь справа: — Осторожней, высокий порог!

Раскрыв дверь, Фиби шагнула в каюту. Свисающая на крюке с потолка лампа освещала две узкие койки, расположенные одна над другой, стол и стул, привинченные к полу под круглым иллюминатором. На полу у стола стояла дорожная сумка Кейто.

Фиби положила монету в ладонь юнги.

— И вот что еще, — проговорила она задумчиво. — Ты получишь еще одну, если не скажешь никому ни слова… Ни слова, пока корабль не… Понимаешь? Пока мы не выйдем в открытое море.

Она не слишком хорошо представляла себе, что это значит — «открытое море», но не один раз встречала в книгах подобное словосочетание.

Юнга озадаченно нахмурился:

— Вы говорили, леди, что хотите оставить письмо милорду, а не…

Она перебила его:

— Что ж, я передумала. Решила остаться сама и плыть вместе с мужем. Сколько это займет дней до Италии?

Парень нахмурился еще больше, пожал плечами.

— Откуда мне знать, леди? В жизни там не был и, наверное, не буду.

— Но ведь ваш корабль плывет туда?

Он рассмеялся, как будто услышал очень веселую шутку:

— Мы всегда ходим до Роттердама, леди. Это в Голландии. А вы говорите, хо-хо, Италия! Вот смехота!

Но Фиби не разделяла его веселости. Ей было совсем не до смеха. Значит, Кейто сказал неправду, обманул ее. Зачем?

— Наша «Белая леди», чтобы вы знали, — объяснял тем временем юнга, — всегда плавает по Северному морю. А вы говорите — Италия! Какая же тут Италия? Она совсем вон там.

Он неопределенно махнул рукой.

Фиби молчала. Ей было не до его объяснений. Кроме того, она никогда не была сильна в географии.

Но зачем… зачем он лгал ей? И не только ей, но и другим. Наверное, лишь один Джайлс Кремптон знал правду. «А жене, — с горечью говорила она себе, — своей собственной жене он не считает нужным доверять?» Выходит, боится, что она выдаст его секрет, даже если он попросит не делать этого? О, разве можно так жить? В недоверии друг к другу? Чем она заслужила подобное отношение?!

Нет, не заслужила и не станет больше терпеть! Ни за что! Фиби вскинула голову и твердо повторила:

— Еще одну гинею, если не скажешь о том, что я здесь, на корабле, пока мы не отплывем подальше.

К вторичному предложению парень отнесся вполне серьезно.

— Чего ж, — сказал он, — я-то разве против? Только капитан меня убьет, когда узнает.

— Не бойся. Я все возьму на себя. Скажу, что тайком проникла на корабль, в каюту моего мужа.

На ее ладони засверкала вторая монета, и бедняга снова словно прирос к ней взглядом.

Наконец, спохватившись и вспомнив поговорку, что «не все то золото, что блестит», он вытащил из кармана гинею, уже ставшую его собственной, поднес ко рту и попробовал на зуб. Монета была твердой, с металлическим привкусом. А еще — совершенно круглая, без зазубрин по краям.

Он поднял на Фиби загоревшиеся глаза.

— Значит, еще одну?

Она кивнула:

— Точно такую же.

— Одна хорошо, а пара лучше, верно? — пробормотал он. — Уж ладно.

В конце концов, что такого? Он же пустил на борт не пиратов или контрабандистов. Всего-навсего молодую женщину. К тому же супругу милорда. Что особенного? Разве за это стоит наказывать? Да и какое наказание сравнится с двумя гинеями, которые будут звенеть в его кармане? Пускай за них хоть шкуру с него спустят!

— Только ты должен молчать, — повторила Фиби, уловив, что его колебаниям наступает конец. — Никому ни слова!

— Что ж, я не понимаю?.. — Он схватил протянутую Фиби монету.

Быстрый переход