Грегори смотрел на экраны, но лицо его оставалось безмятежно спокойным. Он словно забыл о моем присутствии.

«Поклянись, что, пока мы разговариваем, с Натаном ничего не случится», — потребовал я.

«Клянусь, — ответил он. — Клянусь, что до шести часов он и полной безопасности, но и потом все будет зависеть от моего сигнала. Позволь, однако, заметить, мой ангелочек, что ты совершенно не умеешь торговаться».

«Вот как?» — удивился я.

Явно гордый собой, Грегори с улыбкой повернулся ко мне. Он буквально светился от счастья.

«Я так долго ждал этого момента, — заговорил он. — И подумать только, ты пришел в самый разгар подготовки! Уверен, Бог послал тебя в ответ на мою жертву, Эстер. Я не сразу догадался, что между этими двумя событиями существует связь. Я отдал Ему Эстер, которую любил, очень любил. Небеса разверзлись, и появился ты. Если ты надеешься понять происходящее, а может, что-то изменить, тебе нужен я. Ты должен выслушать меня».

«Хорошо, — согласился я. — Но ты собираешься убить Натана в шесть часов. Ты сам признался. Вот почему ты положил его в госпиталь под своим именем. Тебе требовался образец его ДНК и слепки зубов, чтобы потом его опознали как тебя и подтвердили твою смерть. Я прав?»

Грегори явно не понравились мои умозаключения.

«Ты слишком жестко истолковал мои действия, — сказал он. — Но пойми, Азриэль, мир обречен, безнадежно обречен. Господи, ты должен стать моим божественным свидетелем!»

«Не поддавайся романтическим настроениям, Грегори, лучше расскажи, в чем заключается твой план, — предложил я. — У тебя есть результаты собственных анализов, которыми заменят анализы Натана. Они послужат свидетельством твоего воскрешения. Твои люди уничтожат одни документы и положат другие».

«Мне начинает нравиться твой острый ум, — усмехнулся Грегори. — А теперь постарайся им воспользоваться. То, что я делаю, я делаю ради достижения своей цели и во имя всего мира. И ты не сможешь предотвратить неизбежное. И запомни: когда настанут последние дни, а это произойдет сегодня, незадолго до полуночи, тебе понадобится моя помощь. Я буду нужен тебе и всем, кто уцелеет и захочет жить дальше. Только я сумею избавить мир от горя и несчастий».

«Ладно. Тогда расскажи, что такое последние дни. Что случится? Ты убьешь Натана. А потом? Воскреснешь из мертвых?»

«Через три дня, — спокойно ответил Грегори. — Ведь так, кажется, поступил другой Мессия?»

Три дня… В памяти промелькнули страшные картины: рычащие львы, омерзительно жужжащие пчелы, исступленно пляшущие люди… Вздрогнув, я прогнал их прочь. Я мысленно увидел перед собой распятого Христа, а потом Христа воскресшего — такого, каким изображали его многие художники. Вспомнились греческие и латинские слова христианских молитв.

«Я очень хочу, чтобы ты понял, — сказал Грегори. — Мне неоднократно приходило в голову, что ты единственный способен оценить мой замысел».

«Интересно, почему?» — удивился я.

«Видишь ли, Азриэль, — терпеливо объяснил он, — никто в мире не сравнится со мной в смелости. Никто. А для убийства нужна смелость. Думаю, тебе это хорошо известно. Ты веками наблюдал мир и, конечно, был свидетелем войн, голода, несправедливости. Должен предупредить, что если ты не выслушаешь меня, если решишь, что я достоин смерти, если тебя не волнует судьба мира, подумай о своем прахе».