Как бы то ни было, чтобы попасть в резиденцию губернатора, нам предстояло пройти вдоль очереди и сидящих священников. Губернатор Джиарод довольно хорошо скрывала охватившую ее панику, по, как я уже обнаружила раньше, на самом деле ей не удавалось не поддаваться панике. Она посмотрела на переводчика Зейат.

– Переводчик, а какая еда вам нравится?

Переводчик вновь взглянула на нас.

– Не знаю, приходилось ли мне есть какую-нибудь, губернатор. – А затем опять отвлеклась: – Почему все те люди сидят там на полу?

Мне было трудно угадать, что встревожило губернатора Джиарод в большей степени: вопрос о бастующих священниках или утверждение, что переводчик Зейат никогда ничего не ела.

– Прошу прощения, переводчик, – вы никогда не ели пищи?

– Переводчик стала Зейат лишь с тех нор, как вышла из челнока, – указала я. – Времени не было. Переводчик, эти священники сидят перед храмом в знак протеста. Они хотят вынудить администрацию базы изменить политику, которая им не нравится.

– В самом деле? – Она улыбнулась. – Я не думала, что вы, радчааи, таким занимаетесь.

– А я, – сказала я в ответ, – не думала, что Пресгер понимают разницу между видами людей.

– О нет, они не понимают, – сказала переводчик. – А я – все-таки понимаю. Или, знаете ли, я понимаю саму идею. Абстрактно. У меня в этом не слишком много опыта.

Губернатор Джиарод, не обратив внимания на этот наш диалог, сказала:

– Переводчик, в той стороне есть очень хорошая чайная. – Она показала жестом. – Я уверена, что там подадут что-нибудь интересное.

– Интересное, да? – переспросила переводчик Зейат. Интересное – это хорошо. – И они с губернатором системы ушли с площади в сторону, противоположную от храма и от администрации базы.

Я хотела было последовать за ними, но остановилась по знаку Калр Пять, которая по-прежнему находилась позади меня. Повернувшись, я увидела гражданина Юран, направлявшуюся ко мне по истертому белому полу.

– Капитан флота, – сказала она и поклонилась.

– Гражданин. Разве сейчас не время изучать расвар?

– Мой учитель – в очереди, капитан флота.

Учителем языка расвар у Юран была ичана, и у нее имелись родственники, которые жили в Подсадье. Это подсказало мне ответ на вопрос, против чего протестовала очередь. Я поразмыслила.

– Я не видела в очереди жителей Подсадья. Во всяком случае – с такого расстояния.

Разумеется, вполне вероятно, что стоявшие в очереди сменили свои нарадчаайские блузы на более традиционные радчаайский пиджаки, рубашки и перчатки.

– Нет, капитан флота. – Голова Юран дернулась вниз лишь на мгновение. Она хотела уткнуться взглядом в пол, не смотреть на меня, но воспротивилась этому позыву. – Там: собрание. – Она перешла на дельсиг, который, как она знала, я понимаю. – Оно сейчас только начинается.

– Об этой очереди? – спросила я на том же языке. Она подтвердила движением руки. И наш дом не пригласили? – Я понимала, почему никого из моего окружения не пригласили на последнее собрание, и видела достаточные основания не принимать участие и в нынешнем. Но все же мы жили в Подсадье, и мне не слишком правилось, что нас постоянно обходят стороной. – Или ты нас представляешь?

– Это… это сложно.