— Элли?

Зеленоглазой рядом не было. Он обернулся. Элли сжалась в комок на дальнем конце плота, а между ней и Даниэлем припал к доскам Сильвер. Пес скалил зубы и чуть слышно ворчал — но не на Элли, а на хозяина.

— Молчать! — велел пастух, поднимаясь на ноги. — Ты что это, парень? С ума спятил?

Сильвер заворчал громче, прижимая уши.

— Аиэль! — звонко выкрикнула Элли. Крик понесся над широкой гладью Атабаска.

— Тихо! — сказал Даниэль. — Оба ополоумели. Хотите, чтоб нас встречал отряд вооруженной стражи? Запросто накличете беду.

У Сильвера на загривке встала дыбом шерсть, он приподнялся на передней лапе. Из горла рвалось рычание — пес несомненно угрожал. Даниэль стиснул рукоять меча, на два пальца вытянул клинок из ножен.

— Ну-ка, молчать! Не то схлопочешь по башке, своих не узнаешь.

— Аиэль, — проговорила Элли и тоже встала на ноги. Глаза ее были как щелки. — Тихо, тихо.

— Нечистый вас забери!

Пес прыгнул, метя в горло. Даниэль опрокинулся, плюхнулся спиной в воду. Вынырнул через пару мгновений. Пес бился возле плота; голова его ушла под воду, снова показалось. Скрылась. Даниэль подплыл, ухватил пса за шкирку, потянул. Увернулся от молотящих воду лап, ухватился свободной рукой за бревно, снова дернул. Морда Сильвера вынырнула из воды. Сверху протянулась рука Элли, тоже схватила за шкуру, потащила.

Даниэль подталкивал пса, и зеленоглазая выволокла Сильвера на бревна. Пес кашлял и пытался встать на лапы, скользил.

Пастух тоже выбрался на плот. Проверил, на месте ли меч и нож, и беззлобно шлепнул Серебряного по крестцу:

— Еще раз сунешься, своими руками утоплю.

Пес отпрянул и с хрипом показал клыки. Элли обхватила его рукой поперек туловища и поволокла на другой край плота, подальше от Даниэля. В ее суженных глазах горел недобрый огонек.

— Как есть спятили. В обоих Нечистый вселился. — Даниэль отер ладонями мокрое лицо.

Надо было переодеться в сухое, однако он не решился хоть на минуту остаться безоружным и беспомощным. Сторожко поглядывая на пса и зеленоглазую, Даниэль прямо на себе обжал одежду и стал на углу дощатого настила, там, где лежали его лук и колчан. И что теперь? Не спускать глаз с Сильвера и Элли, ясное дело. Не пришлось бы пса зарубить, он хоть и колченогий, но боец неплохой… А вот ходок Сильвер никудышный, размышлял Даниэль; разве он дойдет до башен с пронзенными солнцем бойницами?.. Ох, Отец Небесный, о чем это я? Какие башни? Нам в поселок надо — не миновать бы его ночью; во тьме не разглядишь и проскочишь, возвращайся потом через лес с хромоножкой.

Сильвер отряхнулся, окатив Элли тучей брызг, недоверчиво поглядел на хозяина.

— Ну? Опамятовался? — насмешливо спросил Даниэль. — Мир? — Он присел на корточки, издали заглянул в прозрачные песьи глаза. — Пойдешь со мной?

Сильвер оскалил клыки.

— Аиэль! — истошно завопила Элли.

Даниэль вскочил. Опять на них накатило безумие! Он выхватил меч. Вид лезвия должен их отрезвить…

Пес снова рванулся, разинув пасть. Пастух выбросил перед собой руку с поднятым вверх клинком. Кулак с зажатой рукоятью пришелся в нежный собачий нос; Сильвер с визгом покатился по доскам.

— Аиэ-эль! — Элли схватилась за лежащую на бревнах жердь. Даниэль ногой отбил удар, жердина вырвалась из руки зеленоглазой, со стуком упала на плот.

— Аиэль, — простонала Элли со слезами.

Он отчетливо ощутил ее ужас и горе. Нечистый овладел ее мозгом, одолел женщину-воина, но она не может смириться, ей больно…

— Милая.