|
Если бы сюда забрела стая диких зверей, они уже улепетывали бы во весь дух. Однако Даниэлю, видимо, придется иметь дело с существами разумными, которых галдеж не испугает. Он быстро просчитал свои возможности. Положим, вернулись давешние Ревуны. Их штук пять — семь, в худшем случае — десяток… В рукопашном бою он зарубит двоих или троих, кого-то затопчет Сат Аш, хотя бы на одном повиснет хромой Сильвер… Тогда остальные — спаси нас Господь! — пустятся наутек… или не пустятся. Или же у них найдутся луки либо арбалеты, и тогда до рукопашной дело может не дойти… Ну, где они там? Пастух отчетливо ощутил исходящую от лемутов злобу.
Бешеный лай пса внезапно оборвался. Сильвер опрокинулся на бок, взвизгнул. Подстрелили?! Но Даниэль не слышал свиста стрелы. Сильвер как-то странно мчался к лесу. Пастух не сразу осознал, что именно он видит. Светлые, хорошо различимые в сумраке лапы пса дергались в воздухе, Он извивался, лаял и визжал — и ехал на спине через площадку. Словно чары Нечистого лишили его способности стоять на лапах, и то же злое колдовство несло Серебряного в чью-то невидимую пасть. Сат Аш ринулся вперед, в два прыжка догнал пса. Третий — упреждающий — прыжок. Даниэль соскочил наземь, всем телом рухнул на проносящегося мимо пса. Поймал его заднюю лапу. Сильвер взвыл от боли, что-то со страшной силой тянуло его дальше. Черная стена леса поднималась в двух десятках шагов — стоит только псу оказаться в зарослях, считай, он погиб. Не выпуская лапу, Даниэль подтянулся вперед. Сат Аш с яростным храпом топтал что-то, лежащее на земле между Сильвером и лесом. Пес выл и дергался. Его лапы — здоровая передняя и одна задняя — были вытянуты и как будто указывали на деревья. Какие тут, к Нечистому, чары… Привстав на коленях, Даниэль рубанул мечом возле лап — раз, другой. Клинок засел в земле, а Сильвер попытался вскочить. Сведенные вместе лапы не удержали, он снова опрокинулся наземь. Из зарослей донесся вой разъяренных Ревунов — две или три глотки, невольно отметил пастух. Повернувшись мордой к лесу, Сат Аш тоже издал оглушительный рев. Даниэль разрезал клинком ремень, которым были стянуты лапы пса. На этот раз они бросали не лассо — просто ремень с тремя хвостами, к каждому из которых привязано по камню. Такая снасть обвивается вокруг ног зверя и прочно его держит. — Домой! — велел он Сильверу, и пес неуклюже запрыгал к хижине. Вой лемутов отдалился, затем смолк. Умолк и Сат Аш, затихли лорсы в загоне. Даниэль прислушался к ошарашенному молчанию леса, похлопал лорса по мохнатому боку. — Молодец, пар… — Он осекся. Издалека, на границе слышимости, вновь долетел молящий зов. Даниэль невольно шагнул к непроглядной мгле Тайга. Опомнился. Сердце колотилось, его стук гулко отдавался в висках. Да что же это? Кто там такой? Каким образом это существо связано с лемутами? Он перевел дыхание. Кстати, о лемутах. Что это за новости — охота на домашний скот? Сперва они пробуют увести лорсенка, затем — собаку. Глядишь, так и на человека покусятся. Какого рожна им надо? Что за выходки Нечистого? Даниэль неуверенно помолился. Он не слишком-то верил в помощь Небесного Отца, куда больше полагаясь на меч, Сат Аша и свою сообразительность; особенно сильно его вера пошатнулась, когда Господь допустил гибель Элисии. Однако сейчас очень хотелось, чтобы кто-нибудь его поддержал и надоумил, что делать. Что делать? Перво-наперво сообщить о происходящем в Атабаск, подсказывал здравый смысл. А кровоточащая, так и не залечившая рану душа говорила: нет!.. Завтра мы отправимся в Тайг — искать того, кто молит о помощи.
Глава 2
Тот ноябрьский день, полтора года назад, был печальным и радостным одновременно. Печальным — потому что приходилось расставаться с подросшими лорсятами; радостным — оттого, что Даниэль сдавал киллмену, начальнику Стражей Границ, будущих боевых лорсов. |
