Эту шкатулку я хранила с детства. Она запиралась комбинацией 0706 – датой несчастного случая с Хизер, седьмого июня. Код я выбрала, чтобы постоянно напоминать себе о том, чего я никогда не смогу забыть. Шкатулку не открывала уже давно, но ее содержимое помнила отлично, будто я все сложила только вчера.

Я вынула газетную вырезку и подала Бену.

– Это и есть девочка, которая пропала в девяносто седьмом году? – уточнил он, постучав пальцем по газете. – Помню, ты об этом говорила. Ты вроде с ней в одном классе училась?

Я кивнула. Однажды я проговорилась об этом.

– Не понимаю, – сказал Бен, просмотрев вырезку и подняв голову. – При чем здесь…

– Я с ней дружила. Хизер училась у нас недолго, но мы сдружились и часто ночевали друг у друга. Ее детство было еще хуже моего.

– Тут написано, что она была под опекой государства.

– Да, ей подобрали хорошую приемную семью… – Я помолчала, вспомнив, как к нам с папой приходила приемная мать Хизер, добрейшей души женщина. – Короче, с Хизер было не соскучиться, и я заработала себе серьезные проблемы.

– Что? – улыбнулся Бен. – Ты же была паинька, тихоня, мухи не обидишь!

– Да, но когда в нашем классе появилась Хизер, у меня словно открылись глаза. Сейчас мне кажется, будто я выросла бы такой же, как она, не возьми меня под опеку Грейс и Кэтрин. Меня воспитывал не родной отец, а семья Грейс Гудвин.

– Ясно, – кивнул Бен, трогая давно опустевшую кружку. Ему нужно было занять руки, и кружка в ладонях, вероятно, придавала ему спокойствие. – Значит, ты дружила с Хизер. Но я все равно не пойму, что к чему.

– Я была с ней, – призналась я. – Я находилась на скале в ту ночь, когда она… – «Упала, – хотела я добавить. – В ту ночь, когда Хизер упала. А не когда ее столкнули». Но я сказала: – Исчезла.

– Ты была с ней?!

– Она подбила меня пойти к скале поздно вечером. Мы перелезли через полицейскую ленту – там оцепили участок, потому что за несколько дней до этого с кем-то произошел несчастный случай. Я не хотела идти, – продолжила я, – но пошла. Я была с Хизер до тех пор, пока она не приблизилась к самому краю обрыва, и…

– Подожди! Ты видела, что с ней случилось? Ты действительно там находилась, когда она упала? – Лицо Бена стало мрачным. Я никогда его таким не видела. – И никому не сказала?

– Что с ней случилось, я не видела. Мы поссорились – я просила ее отойти от края, а она отказалась, – и я отправилась домой, – вздохнув, объяснила я. – Через пару минут я вернулась, но Хизер нигде не было. – Я не стала уточнять, что слышала крик. Прошедшие годы словно удлинили этот крик, превратив в надрывный, леденящий душу вопль, от которого я порой просыпалась в холодном поту. К счастью, Бен не стал уточнять.

– Однако ты никому не сообщила? – спросил он, не понимая, почему я так поступила. – Даже не проверила, жива она или нет?

Я рассказала, как прибежала домой, и Грейс обнимала меня, пока я плакала, обещала обо всем позаботиться и предложила сделать так, как мы потом и поступили.

Второй раз в жизни я поведала эту историю. Открыть правду Бену было труднее, чем Салли.

– Анна! – воскликнул он, поставив чашку и откинувшись на стуле. Некоторое время Бен молчал, и я представляла себе его мысли. Наверное, ему пришло в голову, что он совсем не знает собственную жену.