– Что ты здесь делаешь? – воскликнула она. Грейс скрестила руки на груди и стояла, расставив ноги, больше всего желая, чтобы Грэм не появлялся в ее жизни, когда ему вздумается.

Вид у него был усталый – он всегда плохо спал в самолетах.

– Вчера я не успел тебе сообщить, что взял билет на самолет, – ты повесила трубку.

Грейс гадала, уж не извинений ли Грэм ждет – настроение у нее было плохое, однако ей вдруг захотелось объятий мужа. Чтобы ее хотя бы кто-то обнял и пообещал, что все будет хорошо.

Однако она не простила Грэму, что он приехал впервые за три месяца, и они так и стояли в неловком молчании, пока муж не подошел поцеловать жену в щеку. Руку при этом он положил ей на плечо, и Грейс невольно напряглась.

Грэм сразу убрал руку.

– Тебе нечего мне сказать? – спросил он, потирая усталые глаза. Он держался холоднее обычного, наверное, оттого, что не дождался желаемой реакции.

– Я думала, ты приедешь только двадцать третьего.

Грейс внимательно смотрела на него. Для человека, который провел в дороге тринадцать часов, чтобы ее увидеть, Грэм не выглядел счастливым. Начало получилось неудачным, и у Грейс в душе шевельнулось дурное предчувствие. Обычно Грэм не давал ей прохода, рассыпаясь в извинениях, но сегодня вел себя иначе.

Она уже хотела что-то сказать, может, смягчить свою первую реакцию на его приезд, когда Грэм покачал головой и произнес:

– Ты никогда не изменишься, Грейс.

Она усмехнулась. Грэм лишен представления о реальности, он не понимает, что заслужил ледяной душ за дурное обращение с женой. Неужели он думал, что может запросто зайти в квартиру, и Грейс кинется ему на шею, когда он не интересовался ни ей, ни Матильдой?

– Я тебя не ждала, – сказала она, зная, что это прозвучит как упрек, но изменить свой тон не смогла. Вместе с тем ей хотелось все начать заново. Чтобы Грэм вошел с букетом и извинениями и намерением помириться; тогда хоть кто-то в Клируотере был бы на ее стороне.

Грейс лихорадочно соображала, как устранить последствия нелюбезной встречи и сможет ли она в очередной раз абстрагироваться от того факта, что муж ценит свою работу больше, чем ее, когда Грэм заявил:

– Есть причина, почему я прилетел раньше.

– Вот как?

Он отодвинул стул и присел рядом с Грейс около барной стойки.

– Нам нужно поговорить.

– Понятно, – кивнула она. Грейс догадывалась, о чем пойдет разговор. В глазах мужа не было жизни, они что-то утратили, и это нельзя было приписать только ночному перелету. Грейс занервничала.

– Ты же видишь, у нас ничего не получается, – продолжил Грэм.

У Грейс сильно забилось сердце.

– Я так больше не могу, – добавил он.

– И что ты намерен делать? Переедешь в Англию и поселишься с нами?

– Грейс! – Грэм с грустной усмешкой покачал головой. – Ты прекрасно знаешь, что я перевелся в Сингапур, чтобы быть ближе к вам. Ты уехала из Австралии, не предупредив меня. Забрала Матильду в другую страну, даже не посоветовавшись со мной. Нормальный человек так себя не ведет.

– Я тебе сообщила, что переезжаю, – возразила она.

– За две недели, когда вещи были уже собраны? И то лишь потому, что ты оставила меня разбираться с договором аренды. Ты все распланировала, не учитывая мои интересы, но я, как всегда, смирился, потому что…

– Почему же, Грэм? – с вызовом спросила Грейс.

– Ты сама знаешь, – устало отозвался он, будто на его плечах оказалось все бремя мира. – Бороться с тобой невыносимо тяжело.