Изменить размер шрифта - +
Было уже далеко за полдень. Но Дегтярева не зря прозвали «Т — тридцать четыре», ему действительно не занимать упорства и настойчивости, он решил не оставаться в Чернигове, а заехал в гостиницу, рассчитался и направился к автобусному вокзалу.

Ему не повезло. Автобуса до Гомеля не было. Дегтярев взял такси и доехал до поста ГАИ на Гомельском шоссе. Предъявил свое удостоверение двум молоденьким сержантам, и те помогли. Остановили машину, идущую в сторону Гомеля, и вскоре Александр сидел на заднем сиденье «Волги», которая быстро неслась по асфальту. Мысли лейтенанта были направлены на Клунова: «Ну что ж, завтра возьмемся за тебя, голубчик».

 

Ценный свидетель

 

Почти весь день ушел у Ларина на опросы людей, которые знали Раховского. Затем он вместе с участковым инспектором и комендантом общежития тщательно осмотрел вещи, принадлежащие Раховскому. В тумбочке, которая стояла у его кровати, обнаружили записную книжку Раховского, где имелись три городских адреса. Ларин сразу же поехал по этим адресам.

По первому адресу проживал знакомый Раховского, из одной с ним деревни. По второму адресу человека, фамилия которого была записана в блокноте Раховского, Ларин уже не застал. Как пояснили соседи, он еще год назад уехал из города. Максим поехал по третьему адресу. Это был большой деревянный дом, расположенный на окраине города, в тихом небольшом переулке. Дом был обнесен аккуратным высоким забором, покрашенным, так же, как и дом, светло-зеленой краской.

«Даже крыша, — подумал Ларин, — и та под цвет забора выкрашена. Но что же здесь находится? Дом явно не жилой. Если учреждение, то почему никакой вывески нет?»

Он подошел к калитке и на ней увидел рисунок оскаленной собачьей морды. Толкнул калитку и вошел во двор. Только дошел по тропинке до угла дома, а навстречу ему... поп, одетый в длинную рясу.

Он приветливо улыбнулся гостю:

— Добро пожаловать в мое скромное жилище.

— Здравствуйте, скажите, здесь проживает Ксенофонт Ипполитович Миргородцев?

— Да, это я, сударь, — ответил с легким поклоном поп.

Ларин растерялся. Ему еще ни разу не приходилось беседовать с попом. Максим мучился, он не знал, как обращаться: «Товарищем назвать? Наверное, неправильно. Может, гражданином?»

Хозяин понял смущение гостя и, улыбнувшись, пригласил его в дом.

Ларин поблагодарил и отказался. Он предложил поговорить прямо во дворе. Достал удостоверение и представился. Хозяин несколько удивился, что к нему пожаловал сотрудник уголовного розыска. Стараясь скрыть недоумение, он пошутил:

— А не боитесь, что я могу обратить вас в свою веру?

Ларин засмеялся:

— А если я вас?

Они прошли в легкую аккуратную беседку и присели на деревянные скамейки.

— Ксенофонт Ипполитович, вам знаком Раховский Виктор Леонидович?

— Нет, фамилия мне ни о чем не говорит. А кто он, чем занимается и почему он должен быть мне известен?

Ларин достал из кармана фотографию Раховского:

— Посмотрите, — лейтенант протянул ее хозяину и коротко сообщил ему о Раховском и о том, что у того имеется его адрес.

— Вы знаете, — протяжно сказал Миргородцев, — я, кажется, припоминаю, как однажды мне говорил дьяк, что случай свел его с молодым человеком из деревни и что дал он ему мой адрес. Но отрок этот так и не приходил ко мне, а дьяк каким-то образом узнал, что он баптист. И на том дело кончилось.

Миргородцев еще раз внимательно взглянул на фотографию, протянул ее Ларину и, улыбнувшись, сказал:

— Мало кто из молодежи в бога верит, мало.

— Отчего же вы тогда улыбаетесь?

— Да дьяка вспомнил. Он, бедный, так боится остаться без средств на существование, что готов даже доктора наук в бога верить заставить.

Быстрый переход