— Позаботитесь означает сбудете с рук?

 — Иначе нельзя, — отрезал Гибер, ничуть не смутившись.

 — Что скажете, Рида? — рискнула спросить Мадлен, понимая, что отказ может привести свежеиспеченного жениха в ярость.

 — Я поеду с ним, — прошептала египтянка.

 — Я работаю с французами, — продолжал Гибер. — И с другими европейцами тоже. Она не завянет от скуки, как большинство египетских женщин. Мне понадобится ее помощь, а ей — моя. — В его голосе появились горделивые нотки. — Мой отец держал в Марселе гостиницу. Я знаю, как вести такие дела. Риде понравится у меня, можете не сомневаться.

 Мадлен понимала, что ситуация не позволяет ей что-либо диктовать.

 — А что будет со мной?

 — Вы убийца, мадам. Хотя и убит всего лишь европеец. Разумеется, вам нельзя здесь оставаться.

 — Да, — согласилась она и вздрогнула, покосившись на Бондиле. — Но я еще… не вполне здорова.

 Гибер красноречиво пожал плечами.

 — Когда его обнаружат, будет лучше, если тут от вас не останется и следа. — Найдите себе другое убежище для поправки здоровья. — Он вытянул Риду из-за спины, поставил рядом и осторожно освободил от веревок. — Уходите прямо сейчас. Я сам здесь управлюсь. Отыщите своего коптского монаха или врача — пусть они перепрячут вас куда-то, пока не утихнет шум. А потом уезжайте. — Гибер любовно охлопал девушку, словно выгодно купленную лошадку. — Пока вы будете держаться вдали от Египта, можете рассчитывать на мое молчание. Но если вернетесь — я не смогу вас защитить, даже не стану пытаться. — В его мимолетной жесткой улыбке не было и тени враждебности.

 — Как вы… поступите с ним? — спросила Мадлен, указывая на Бондиле, и вновь ощущая прилив леденящего ужаса.

 — Никак. Просто добавлю кое-какие детали. Чтобы все выглядело как стычка с разорителями гробниц. Это будет нетрудно. Все знают, что время от времени Бондиле приторговывал вещицами, обнаруженными в песке. Все решат, что наконец он зарвался.

 Мадлен прикрыла глаза и кивнула.

 — Прекрасно, — сказала она. — Даю слою, вы больше меня не увидите.

 Гибер коротко отсалютовал.

 — Это свидетельствует о вашем благоразумии. — Он показал на разбитые ставни: — Уходите через окно. Не хочу знать, куда вы пойдете. Просто уходите, и все.

 — Хорошо, — сказала Мадлен, чувствуя, что ее охватывает глубокая скорбь. По себе, по несчастной Риде, по Египту и даже, наверное, по Бондиле. Она протянула девушке руку, но та отвернулась. — Прощайте, Рида.

 — Прощайте. — Египтянка кивнула. Равнодушно, как кивают малознакомым людям, с какими виделись лишь однажды и вскользь.

 

* * *

 Отчет судьи Нумаира.

  «К вопросу о гибели французского подданного Алена Бондиле.

 Пять дней назад в судейскую канцелярию пришло анонимное сообщение об убийстве профессора Алена Бондиле, возглавлявшего французскую экспедицию, занимающуюся раскопками вблизи Фив под патронажем нескольких французских университетов. Ввиду того, что подобные заявления в отношении европейцев многочисленны, но мало когда подтверждаются, документ был отправлен в архив. Однако тем дело не завершилось. На следующий день в суд явился профессор Мерлен де ла Нуа и попросил помощи в поисках профессора Бондиле, которого вот уже несколько дней никто не видел в глаза. Так как некая европейка, участница упомянутой экспедиции мадам де Монталье, уже считалась пропавшей без вести, суд счел необходимым послать за другом и доверенным лицом профессора Бондиле Ямутом Оматом, который на Коране поклялся, что ему неизвестно местонахождение мэтра и что он сам сильно обеспокоен исчезновением своей дочери Риды.