— Вы считаете, что я ничего не смыслю в чувственных отношениях, лишь потому, что я никогда не была замужем? Так это или не так?

 — Именно так, — сказал Фальке. — Вы невинны. Я это знаю. Вы потому и упрямитесь… словно дитя.

 Мадлен соскользнула с кресла и придвинулась к великовозрастному простофиле, который все еще стоял на коленях.

 — Фальке, послушайте, — зашептала она. — Я знаю о вас почти все, а вы меня знаете пока еще очень мало. Я счастлива, что вы, вопреки своим чувствам, не хотите в ущерб мне воспользоваться ситуацией, но поймите же, раз вы меня не берете, то… я хочу вам себя подарить. Ради нас обоих вы согласны принять этот дар?

 Он накрыл ее ладони своими и ощутил, что кожа ее горяча, как расплавленное железо.

 — Мы вернемся к этому разговору, когда… успокоимся.

 — А я не хочу успокаиваться, — тихо сказала Мадлен. — Я взбудоражена, Фальке, я ищу утешения в вашей любви. Почему вы мне в ней отказываете?

 Он поцеловал ее в лоб.

 — Именно потому, что вы взбудоражены. Когда вы придете в себя, мы снова поговорим, и, будьте уверены, я не напомню вам о ваших сегодняшних опрометчивых декларациях.

 Мадлен подняла взгляд.

 — Я слов на ветер не бросаю.

 — Надеюсь, — прозвучало в ответ.

 

* * *

 Письмо Карла Мольтера, врача при французском посольстве в Каире, профессору Алену Бондиле в Фивы.

  «Глубокоуважаемый мэтр Бондиле!

 Настоящим письмом сообщаю, что ваш коллега, молодой изыскатель Клод Мишель Ивер, отбыл сегодня в Европу. По вашей просьбе я лично осмотрел его, чтобы определить, в состоянии ли он перенести морское путешествие, и дал положительный отзыв, в результате чего больной был перемещен на борт корабля „Ле Руа д'Эст“, который держит путь в Грецию, Триест и Венецию. Я обсудил состояние профессора Ивера с корабельным врачом, доктором Тольеро, и тот согласился, что ему в пути ничего особенного не понадобится, кроме покоя. Я также представил моему коллеге копию истории болезни, где подробно освещены все лечебные процедуры, каким подвергался профессор Ивер в клинике доктора Фальке. Я уверен, что эти записи вкупе с моим медицинским отчетом должны пригодиться доктору Тольеро.

 Профессор Ивер сообщил мне, что он бы не выжил, если бы не своевременная помощь некой мадам де Монталье, входящей в состав экспедиции, возглавляемой вами. Какая удача, что она нашла в себе силы справиться со столь гибельной ситуацией, и сколь счастлив руководитель, опирающийся на таких подчиненных. И хотя я не могу рекомендовать к широкому применению метод этой решительной дамы, ибо он связан с нешуточным риском, но не вижу причины ею не восторгаться. Надеюсь, вы передадите ей мои поздравления и комплименты.

 Я попросил доктора Тольеро представить мне полный отчет о том, как больной перенесет путешествие, и копию его, разумеется, незамедлительно перешлю вам. У меня есть все основания полагать, что со временем этот молодой человек полностью восстановит здоровье, но я также сознаю, что произойдет это не скоро. Надеюсь, он не попытается сократить срок, необходимый для восстановления сил. Во время осмотра я строго-настрого наказал ему не делать попыток форсировать процесс исцеления. Уверен, профессор Ивер серьезно отнесся к моим словам.

 В связи с тем, что не все письма, отправленные по реке Нил, доходят до адресатов, я посылаю эту записку с преподобным Джаспером Райерстоном из Беркшира, который намерен посетить английскую экспедицию. Мне его рекомендовали как в высшей степени надежного человека.