…Тик‑так… тик‑так… Часы тикали. Хронометр отсчитывал секунды и доли секунды. Бесчисленные шестерни вращались и тянули бесконечную ленту голубоватой дороги – дальше, дальше, в недра горы. С юга на север. От цивилизованных районов – в глушь, в глухомань. Километр за километром, шаг за шагом. А теперь старый график уплотнен до предела. Старые методы полетели к черту. Срок передвинулся, проглотив две недели. Шестерни кружились с сумасшедшей скоростью…

У начальника побагровело лицо. Шутка сказать, человеческая жизнь! Проклятая упрямая баба! Будь она хоть трижды монахиня, все равно взлетит на воздух вместе со своей горой, когда сработает водородная бомба – переиначенная на новый лад адская машина древности…

– Всем вертолетам – взлет! – хрипел начальник. – Найдите ее! Обратитесь к ней по радио! Громкоговорители, звук! Рабочие и служащие, не принимающие непосредственного участия во взрывных работах, немедленно в гору! Мобилизовать все вездеходы!.. Времени в обрез. За тридцать минут до взрыва прозвучит сирена, и тогда всем немедленно эвакуироваться!..

Люди кинулись к вездеходам. Взвыли моторы. Маленькие юркие машины с предельной скоростью помчались по горным склонам.

А над горой простиралось безоблачное голубое небо. И в нем висели вертолеты – современные серебристые стрекозы из дюраля. И голос их громкоговорителей был пронзительным и тревожным, совсем не таким, как шелест прозрачных крыльев настоящих стрекоз.

Полтора часа прошли. Они были бесконечно долгими и мгновенными, как вздох. Потому что тревога растягивает время до бесконечности и укорачивает века до пределов секунды.

Взвыла сирена. Последняя перед взрывом. Может быть, это зловещая птица смерти – древний ворон – кричала и плакала, предвещая беду?..

Поисковый отряд вернулся. Без результатов.

Начальник, красный, как вареный краб, расстегнул ворот рубашки.

– Может, она сама эвакуировалась?.. Не дожидаясь повторного приглашения?.. Надеюсь, никто из посланных не остался на горе?

– Один… – сказал кто‑то. – Но он тоже возвращается…

С горы спускался инженер. Словно подгоняя его, еще раз заплакала сирена. Звериный вой лег непосильным грузом на плечи человеческие – пятнадцать минут до взрыва. И еще один вопль – десять минут до взрыва.

– Эге‑гей! – крикнул начальник. – Поторапливайся! Давай скорей в убежище! – потом он вгляделся в лицо молодого инженера. – Что с тобой?

Тот плакал.

– Ты видел ее? Нашел? – начальник схватил его за руку. – Да говори же!

Молодой инженер опустился на пол. Холодный бетон. Серые стены убежища. И слезы на воспаленных красных глазах.

– Я нашел ее, – сказал он.

– Ну и?.. Почему ты не привел ее? – спазм сжал горло начальника. – Она же теперь не успеет! Да как же мы?! Найти человека и не вывезти?? Ты ответишь за это!

Инженер покачал головой.

– Не получилось, ничего не получилось… Гора погибнет, и она вместе с ней…

– Эх, вы!.. Молодежь зеленая! – один из мастеров в сердцах сплюнул. – Не могли уговорить… Силой бы притащили. По морде бы надавали, что ли, но притащили… Люди‑то что скажут…

Инженер опустил голову.

– Она… Я нашел ее почти на вершине… В келье… Маленькая‑маленькая келья. Из бамбуковых жердей… А вокруг – лес. И цветы в палисаднике. Удивительные, таких и нет больше на свете… И прямо в келье, из пола, бьет ключ. Она угостила меня чаем… Отшельница, дочь горы, с лицом прекрасным и молодым, как цвет сакуры… Сколько ей лет?.