Может быть, статуи напоминали Цезарю, что, как бы ему ни льстили, он был простым смертным? А может, то были лишь два красивых трофея?

ОТ ДИКТАТОРА ДО БОГА

Цезарь провел в Риме шесть месяцев, с начала октября 45 г. до середины марта 44 г. Это было его самое долгое пребывание в городе за пятнадцать лет, но не полноценное возвращение, а, скорее, временная остановка. Год назад он отправился на Запад, чтобы вести войну в Испании, теперь же планировал отправиться на Восток, чтобы возглавить военные действия против Парфии. Какова же была цель его пребывания в Риме? Уладить дела. Цицерон писал, что Цезарь «пойдет на парфян только по установлении порядка» в столице. Неясно, что именно подразумевалось под «установлением порядка», но к концу 45 г. уже никто не заблуждался и не думал, что Цезарь расположен к Республике.

Необычно, что он был единственным консулом, в то время как прежде полагалось два консула, но в сентябре Цезарь покинул этот пост. Он оставался диктатором на десять лет, и сенат вновь подтвердил этот его статус. В то же время Цезарь настоял, чтобы двое из его самых верных военачальников, Гай Требоний и Гай Фабий, стали на остаток 45 г. консулами-суффектами (дополнительно избранными консулами). Диктатор не утруждал себя процедурой выборов, и вскоре люди освистали Гая Фабия, когда он вошел в театр: ему не хватало легитимности выборного магистрата. Этот случай продемонстрировал, насколько народ негодовал из-за того, что Цезарь лишил его прав в качестве избирателей.

Чаша терпения оказалась переполненной, кажется, 31 декабря 45 г. — в канун Нового года. Гай Фабий неожиданно скончался. Цезарь сделал своего старого соратника Гая Каниния Ребила консулом-суффектом до конца года, то есть менее чем на сутки. Много лет спустя историк Корнелий Тацит отметил, что в ту пору Цезарь торопился наградить отдельных людей за услуги, оказанные во время гражданской войны. Цицерон отреагировал на это назначение остротой: Канний ни разу не сомкнул глаз за всё консульство. Впрочем, то была грустная шутка со стороны консерватора — он также писал, что ему трудно сдержать слезы. Он указывал на то, что в ту пору постоянно происходило нечто подобное.

Однако всё это было только прологом. Главное событие состоялось в конце января или начале февраля 44 г., когда сенат присвоил Цезарю статус dictator in perpetuo, то есть пожизненного диктатора. В новом титуле было важно и то, что он означал на самом деле, и то, чего он не означал.

Проблема была не во власти: полномочий у Цезаря и без того имелось очень много. Никто не мог занять высокую должность без его одобрения, хотя формально он не обладал правом вето. Цезарь контролировал армию и казну и мог стать консулом, если бы захотел.

Проблема была и не в монархии: Цезарь постоянно заявлял, что он не царь. Вероятно, он и не стремился получить титул rex. Этот титул ненавидели, так что игра не стоила свеч. Но быть пожизненным диктатором фактически означало быть царем, и люди так это и восприняли. Цицерон писал вскоре после мартовских ид, что следует «провозгласить царем того, кто на деле уже был царем». Сторонник Цезаря и будущий историк Гай Азиний Поллион писал в 43 г., что любил его, но знал, что при нем Рим страдает от неограниченного правления: всё находится во власти одного человека.

Проблема была в будущем. Как только Цезарь стал диктатором пожизненно, пути назад уже не было. Даже Сулла не обладал таким титулом. Напротив, Сулла сложил полномочия и доживал свои дни, удалившись от дел. Цезарь дал народу понять, что он думает об этом, следующей остротой: «Сулла не знал и азов, если отказался от диктаторской власти»; имелось в виду, что предшественник не знал простейших правил политики.