– Сейчас у меня восемьсот досье, и многие из них представляют собой анализы поведения, которыми мог бы гордиться психиатр.

– У вас есть квалификация для занятия психиатрией? – спросил я.

– А есть ли у кого-нибудь такая квалификация?

– Нет.

– Именно так, – улыбнулся Дэтт. – Ну, я немного способнее большинства людей. Я знаю, что можно делать, потому что я это сделал. Сделал восемьсот раз. Но без штата сотрудников мне никогда бы не добиться таких результатов. Возможно, качество было бы выше, если бы я все проделал сам, однако девушки были важной частью работы.

– Девушки действительно составляют досье?

– Мария могла бы, работай она со мной подольше. Девушка, которая умерла, Анни Казинс, была достаточно интеллектуальна, но по темпераменту не годилась для такого дела. Одно время я работал только с девушками, имеющими квалификацию в области юриспруденции, бухгалтерского или инженерного дела, но трудно найти девушек таких профессий, в то же время достаточно привлекательных и сексуально. Мне требовались девушки, которые могли бы понимать то, что им говорят. С более глупыми девушками я использовал магнитофон, но настоящие результаты давали только образованные.

– Девушки не скрывали, что они понимают то, что им говорят?

– Сначала скрывали. Я думал, как и вы сейчас, что мужчины с подозрением будут относиться к умным девушкам или станут их бояться, но этого, понимаете ли, не произошло. Напротив, мужчины любят умных женщин. Почему, когда муж сбегает к другой женщине, он жалуется, что «моя жена не понимает меня»? Потому, что он нуждается не в сексе, ему нужно с кем-нибудь поговорить.

– Разве нельзя поговорить с теми людьми, с которыми работает?

– Можно, но он их боится. Люди, с которыми он работает, пристально следят за ним, всегда готовы подметить его слабости.

– Так же, как и ваши девушки.

– Именно так, но он этого не понимает.

– В конце концов он поймет, правда?

– Но ему нет до этого дела – ему ясен лечебный аспект их отношений.

– Вы, шантажируя, вынуждаете его к сотрудничеству?

Дэтт пожал плечами.

– Что ж, это вполне осуществимо, если возникнет необходимость, но таких случаев не было. После того как я или мои девочки изучали пациента в течение шести месяцев, он уже нуждался в нас.

– Не понял.

– Вы не поняли, – терпеливо сказал Дэтт, – потому что упорно считаете меня злым монстром, питающимся кровью своих жертв. – Дэтт поднял руки. – То, что я делал для этих людей, было полезно для них. Я работал день и ночь, без отпусков, чтобы помочь им понять себя: свои мотивы, свои устремления, свои сильные и слабые стороны. Девушки были достаточно интеллектуальны для того, чтобы быть полезными и успокаивать. Все люди, которых я изучал, стали сильнее как личности.

– Станут, – поправил я. – Вы им обещали.

– В некоторых случаях нет.

– Но вы пытались усилить их зависимость от вас. Вы использовали свое искусство для того, чтобы заставить этих людей думать, будто что они нуждаются в вас.

– Вы придираетесь. Все психиатры поступают так. Именно это и означает слово «перенос».

– Но вы приобрели над ними власть. Ваши фильмы и записи показывают, какой тип власти вам нужен.

– Они ничего не показывают. Фильмы и все прочее ничего для меня не значат. Я ученый, а не шантажист. Я просто использую сексуальную активность моих пациентов как кратчайший путь к пониманию того, какого рода расстройством они, скорее всего, страдают.