А я то думала, что чувствовать себя еще хуже уже невозможно.

– Ну так как дела у бабушки с дедушкой?

Глюк очень очень долго выдыхал из легких воздух – явно тянул время.

– А тебе они что говорят?

– Что все супер.

– Ого! Никогда не думал, что они могут так нагло врать.

Само собой, я понимала, что родные приукрашивают правду, но не знала, насколько сильно.

– Что ты имеешь в виду? Что происходит?

Кения чуть чуть выпрямилась, изучая Глюка фирменным взглядом с намеком на убийственную угрозу.

– Все плохо, Лор, – поник друг. – Намного хуже, чем было.

Я встревоженно подскочила.

– То есть как это? Я же уехала. Все должно было наладиться!

– Черта с два. Похоже, уйма призраков, духов или как их там так и горит желанием дезертировать до начала войны. То есть до того, как зло прорвется на землю. Джареда, кстати, цитирую.

Я почувствовала, как с ног до головы напряглась Кения, хотя на ее лице не дрогнул ни единый мускул.

– Они делают то же самое, что и призрак Ноа – мальчик, который к нам приходил. Ищут Джареда. Хотят свалить из нашего мира, но сами не могут. Вот и совершают самоубийства руками Джареда. А он едва успевает сдерживать бесконечный поток духов, отчего вокруг всякие волнения. Народ толпами уезжает из города. Эшли и Сидни тоже уехали. Отец затолкал их в машину и увез куда подальше.

Перед моим отъездом из Райли Свитч казалось, что Глюк с Эшли вот вот сойдутся, поэтому мне очень хотелось узнать, как теперь с этим обстоят дела, но время было явно не подходящее.

– Мне очень жаль, Глюк.

– Люди не знают, что и думать. Поэтому паникуют на всю катушку.

Я так крепко зажмурилась, что перед глазами заплясали звезды.

– Бабушка и дедушка ничего такого не рассказывали.

– Неудивительно. Они хотят, чтобы ты была как можно дальше от всего этого бедлама. Особенно сейчас, когда понаехали репортеры.

– Какие еще репортеры?

– Сама представь, что бывает, когда в замшелом городишке сплошь и рядом происходит нечто странное и необъяснимое. Рыбный день для СМИ! Fox News и CNN даже отправили туда свои новостные бригады. Называют все это началом конца. Мы становимся знаменитыми, вот только город разваливается на части. Людей бежит все больше, и все чаще в их семьях встречаются одержимые призраками, которые хотят только смыться с земли, но без Джареда никак не могут.

– Даже представить не могу, – ошалело пробормотала я.

– И это еще не самое худшее. Со всей страны в город стекаются люди, которые верят в Вознесение . Чтобы их, естественно, забрали, когда придет время.

– Никакое это не Вознесение, – буркнула я. – Это пародия, разыгранная одним единственным безумцем.

Глюк широко мне улыбнулся:

– Целиком и полностью согласен. Твоим родным приходится несладко, но они на удивление хорошо держатся, учитывая, что против них ополчился весь город.

Я выпрямилась:

– В смысле? Почему?

– Они же тебя отослали, – пожал плечами друг. – Многим членам Ордена это не понравилось. Они сочли это предательством со стороны твоих бабушки и дедушки. Говорят, их лишили последней надежды. Твоих родных гнобят, запугивают и даже нападают на них.

Словно сами по себе, мои руки взметнулись ко рту.

– Нападают? Как?!

– Не физически, конечно, зато словесно. А еще магазин разграбили. Машины забросали яйцами и прокололи шины. Половина членов Ордена уехала из города, а те, что остались, считают своим долгом систематически наказывать твоих родных, чтобы дать им понять, как они разозлили людей.

– Боже мой! Это ужасно несправедливо, Глюк!

Он обнял меня одной рукой.