– Знаю. Но даже посреди всего этого кошмара они так и не выдали никому, где ты находишься.

– Да что же там творится? Вторая мировая? Их нацисты, что ли, пытают?

Друг задумчиво пожал плечами:

– Неплохое сравнение.

На меня нахлынуло такое тяжелое чувство вины, что кости затрещали. Я еще раз попыталась дозвониться до родных – без толку.

– Почему они не отвечают? – спросила я, начиная паниковать.

– Не знаю. Может, еще что то приключилось.

– Господи… И им приходится все это переживать из за меня?!

Из моего горла вырвалось горькое рыдание, и Глюк прижал меня покрепче к себе.

– Не из за тебя, а ради тебя, Лор. Большая разница.

– Я должна вернуться.

– Я не поэтому приехал, – поспешно заверил меня он. – Мы не сердимся. То есть Кэмерон, конечно, да, но у него свои причины. А мы с Брук всего лишь хотели убедиться, что с тобой все путем. Вот и скинулись на билет. Я выиграл в «камень ножницы бумага».

Я заглянула ему в глаза:

– Ты всегда в эту игру выигрываешь.

Лицо Глюка озарилось обезоруживающей улыбкой:

– Да, но она об этом не знает. Или делает вид, что не знает.

Я опять его обняла:

– Я ужасно по тебе скучала!

– Так бывает, когда девушек силой вырывают из моей жизни. Сам диву даюсь.

Тут я то ли рассмеялась, то ли всхлипнула, и Глюк добавил:

– Я тоже по тебе скучал.

– Мне нужно вернуться домой.

– Сомневаюсь, Лор. Думаю, твои родные были правы. Лучше тебе и дальше прятаться.

– Нет. Ты не понимаешь. – Я оглянулась на Кению. – Ты была права. У меня было видение. Точнее десятки видений. – Вздохнув, я сжала руку Глюка. – Уехать сюда было ошибкой. Мы все умрем. Миру придет конец, Глюк. Я это видела.

– Я тебе столько хороших новостей привез! Думал, ты ответишь тем же.

– Извини, но это правда. Я должна вернуться. Должна надеть штанишки большой девочки и встать лицом к лицу со всем, что здесь творится.

Глюк посмотрел куда то сквозь меня и добрых несколько минут молчал.

В конце концов Кения поднялась и стала жать на кнопки в сотовом.

– Сейчас родителям позвоню. Я еду с вами.

Я тут же подскочила:

– Нет, Кения. Оставайся здесь, с родными. С дядей и тетей.

Она смерила меня гневным взглядом:

– Зачем? Чтобы умереть вместе с ними? Чтобы провести свои последние минуты на земле, сжимаясь от страха и заливаясь слезами?

Я печально поджала губы. Именно так она и умрет.

Видимо, прочитав все это по моему лицу, Кения выронила телефон. В ее глазах заблестели непролитые слезы. Но уже через пару секунд она взяла себя в руки, подняла телефон и приложила к уху.

– Мам, мне нужны три билета до Нью Мексико. Уехать надо сегодня же.

– Кения, – еле слышно проговорила я, – нет. Ты должна быть рядом с ними.

– И зачем же? На тот случай, если ты облажаешься?

Я кивнула.

– Мам, погоди. – Кения шагнула ко мне с угрожающим видом. – Если ты вдруг не знаешь пророчества вдоль и поперек, как знаю их я, то вот тебе новости, Макалистер. – Она ткнула меня пальцем в грудь. Сильно. – Ты не облажаешься. Ты нас спасешь. Всех нас. И когда это произойдет, я хочу быть рядом. Хочу увидеть все собственными глазами.

Ее вера меня доконала. Она понятия не имеет, насколько я не способна сделать то, чего она от меня ждет.

– Да, мам. Да, три билета на самолет до Альбукерке. – Кения смерила меня решительным взглядом. – Я еду с ней. Чтобы бороться вместе с ней. – Дав маме всю нужную информацию о нас для покупки билетов, Кения повесила трубку.