– Тогда ничего лучше на ум не пришло.

– Раз уж ты здесь, – решил вмешаться дедушка, – может быть, расскажешь нам о записной книжке?

Взглянув на книжку, Мак перестал улыбаться.

– Ее нашел Лукас.

То есть мой папа.

– Она твоя? – спросила я. – На ней кровь.

Мы точно застали Мака врасплох. Долго долго он молчал, а потом заговорил:

– Это кровь твоей бабушки.

И каждый мускул в моем теле задеревенел.

– Когда я нашел ее, книжка была у нее за поясом. – От воспоминаний его глаза наполнились слезами. – Я понятия не имел, чья она. Решил, что твоя бабушка нашла ее и спрятала от своих похитителей. Вот и я спрятал книжку сразу после перестрелки под половицами, пока копы не приехали. Не думал, что выживу. Да и не хотел выжить.

Мак замолчал, чтобы прийти в себя и собраться с мыслями. В знак поддержки я переплела свои пальцы с его, и он посмотрел на меня с такой любовью, что я опешила. Не уверена, что заслуживаю такой любви. Бабушка умерла, защищая меня. Разве может он о таком забыть и все равно испытывать ко мне любовь?

– Уже в больнице, – продолжил Мак, – прикованный наручниками к койке, я рассказал твоему отцу, где найти эту книжку, но так никогда и не знал наверняка, отыскал ли он ее.

– Ну и что это за книженция? – спросила Брук, пытаясь получше ее рассмотреть.

– К сожалению, я понятия не имею, почему Оливия ее спрятала. Это всего лишь сборник каких то рисунков. Как по мне, ничего важного. Но ты, – он взял меня за плечи и заглянул в глаза суровым взглядом, – наверняка сумеешь разобраться, что к чему.

Я замотала головой, но он мягко взял меня за подбородок.

– Думаешь, я сбежал из тюрьмы, чтобы посмотреть, как миру придет крышка? – Когда я лишь пожала плечами, Мак продолжил: – Я здесь, чтобы увидеть твой успех, звездочка. Прямо таки чую, какие сомнения бурлят внутри тебя, но у меня никаких сомнений нет. Ни намека.

Так и подмывало выдать целый список по пунктам, как именно я могу подвести и его, и всех остальных, но время было неподходящее, плюс нас прервали.

– Нам пора, – сказал мужчина, появившийся на верхних ступеньках и заглянувший под потолок подвала. Это был мистер Гибсон – один из старейших членов нашей церкви. – Рад, что ты вернулась, Лорелея.

– Спасибо, мистер Гибсон.

Наступила очередь дедушки попрощаться:

– Больше не царапай ключами мой грузовик.

– Вообще то, я поцарапал только машину Веры, а к изображению Сатаны на твоем крыле никакого отношения не имею.

Само собой, они шутили, но во мне все равно поднялась волна сожалений. Словно почувствовав это, дедушка обнял меня одной рукой и прижал к себе поближе.

– И думать об этом не смей, звездочка, – тихонько сказал он мне на ухо. – Поступать правильно не всегда легко.

Я кивнула, притворяясь, что согласна.

***

Вскоре после того, как люди начали расходиться, навалилась усталость. На прощание Бетти Джо заключила меня в медвежьи объятия. Очень не хотелось, чтобы Бруклин и Глюк уходили, но они наотрез отказывались остаться. В итоге мы пообещали друг другу, что увидимся завтра в школе, потому что на радостях от моего возвращения бабушка с дедушкой успели снова записать меня в ряды учеников Райли Хай. Услышав об этом, я очень постаралась изобразить восторг, но, судя по тому, как бабушка с дедушкой засмеялись, по царски с этим облажалась. Они сказали, что мне необязательно идти на уроки, раз уж миру вот вот придет конец, но я решила, что хочу пойти. Потому что хотела вернуть себе свою старую жизнь, пусть даже всего на несколько часов.

Обычно в такое время народ оставался у нас ночевать. У Брук в моей комнате даже имелась собственная кровать, а Глюк, как правило, спал на полу в спальном мешке.